Воздушно-десантные войска сыграли огромную роль в ходе войны в Афганистане 1979-1989 годов. Первые подразделения ВДВ появились на афганской земле еще до официального ввода войск и находились там вплоть до их вывода.

Первые подразделения ВДВ СССР появились в Афганистане еще в июле 1979 года. Батальон 111 парашютно-десантного полка расформировываемой 105 воздушно-десантной дивизии был переброшен для охраны аэродрома в Баграме. Впоследствии подразделение было включено в состав 345 парашютно-десантного полка. Батальон 345 ПДП был переброшен в Афганистан 14 декабря 1979 года для обеспечения ввода войск. Десантники 345 полка принимали участие в операции по взятию под контроль Кабула, в том числе и в штурме дворца Амина. В целом совместная операция спецподразделений КГБ и ГРУ при поддержке ВДВ прошла успешно.

25 декабря советские войска официально вступили на территорию Афганистана. Так, в Кабул была посадочным способом переброшена 103 воздушно-десантная дивизия. Разведывательные подразделения 103 ВДД также приняли участие в боевых операциях по захвату ключевых объектов в Кабуле. Переброска дивизии не обошлась без инцидентов. В частности, при посадке на аэродром разбился Ил-76М с бойцами 350 ПДП на борту. Погибли 37 пассажиров и 10 членов экипажа. Из Термеза в Афганистан вошла 56 десантно-штурмовая бригада, причем два батальона были переброшены в Кундуз вертолетами.

Первоначально подразделения ВДВ выполняли задачи по охране особо важных объектов, однако уже в начале 1980 года “крылатую пехоту” бросили на подавление мятежей в местных воинских частях. Со временем Советская Армия все больше втягивалась в войну.

Подразделения ВДВ в Афганистане были представлены 345 парашютно-десантным полком, 56 десантно-штурмовой бригадой и 103 воздушно-десантной дивизией. Роты и батальоны десантного обеспечения в ДРА не вводились, ввиду отсутствия высадок с парашютами. Часть подразделений была передана из состава соединений, усилив мотострелковые подразделения в ключевых точках страны. Так, один из батальонов 56 ОДШБр включили в состав дислоцированной в Кандагаре 70 мотострелковой бригады. Подразделения ВДВ принимали участие в десантных операциях в течении всего периода войны, высаживаясь с вертолетов. Однако, главным образом, они выполняли задачи общевойсковых соединений. Тут проявились проблемы штатной боевой техники, состоящей на вооружении ВДВ. Так, например, боевые машины десанта (БМД) уступали в бронезащите БМП и БТРам, авиадесантируемая САУ АСУ-85 оказалась не способной оказывать необходимую поддержку подразделениям на поле боя.

В руководстве минобороны СССР довольно быстро сделали выводы из этих проблем. С 1982 года подразделения ВДВ в Афганистане получили вместо БМД-1 БМП-2 и БТРы. Артиллеристы десантных подразделений вооружились САУ 2С1 “Гвоздика”, что существенно повысило их огневую мощь. В конце года в состав соединений ВДВ были включены танковые подразделения на машинах Т-62. В состав 103 ВДД включили 62 танковый батальон, включавший в себя 15 танков и 7 САУ АСУ-85, танковую роту из 10 машин получил также 345 ПДП, в состав 56 ОДШБр включили танковый взвод из состава 191 мотострелкового полка. Появление танков существенно расширило возможности десантников при выполнении боевых задач.

Кроме того, конструкторы приступили, основываясь на опыте афганской войны, к созданию новых образцов вооружения и военной техники. В числе первых новые образцы попадали в подразделения ВДВ. В частности, в ходе войны была создана новая боевая машина десанта БМД-2, вооруженная автоматической пушкой калибром в 30 миллиметров. Настоящим прорывом для нашей артиллерии стало создание САУ 2С9 “Нона”, которая получила обкатку на афганской войне. В составе 103-й ВДВ был включен дивизион “Нон”, парашютно-десантные полки получили по батарее, которыми заменяли минометы. В горных условиях САУ показали себя наилучшим образом.

Тем не менее, боевые действия подразделений ВДВ в Афганистане радикально отличались от доктрины их применения как вида войск. Характер местности не позволял осуществлять десантирование парашютным способом. Конечно, зачастую десантники принимали участие в аэромобильных операциях, высаживаясь с вертолетов, однако в основном их использовали как штурмовые отряды. Таким образом, ВДВ выполняли задачи общевойсковых соединений. Более того, часто десантников привлекали к задачам по охране ключевых объектов и сопровождению колонн на марше, что вообще не вписывалось в доктрину их применения. На подразделения ВДВ была возложена задача по охране ключевых коммуникаций в ДРА. Зачастую “крылатая пехота” несла службу на заставах, выставленных на особо важных направлениях, как например подразделения 345 ПДП в районе Панджшера. В том же ущелье десантники принимали активное участие в масштабной высадке с вертолетов за весь период войны. На завершающем этапе войны подразделения ВДВ также активно выживали вертолетные десанты, особенное распространение они получили в ходе операции “Магистраль”.

В период вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана на плечи десантников легли задачи по прикрытию выходящих колонн от нападений моджахедов. Подразделения ВДВ покинули ДРА одними из последних. Военнослужащий 345 ПДП Игорь Ляхович, убитый 7 февраля 1989 года считается последним погибшим солдатом Афганской войны.

Применение подразделений ВДВ в Афганистане выявили множество проблем в их организации, структуре и вооружении. Более высокий уровень боевой подготовки по сравнению с общевойсковыми соединениями приводил к тому, что их зачастую бросали в бой в качестве штурмовых отрядов на наиболее опасных направлениях, а также для охраны ключевых объектов страны. Десантники в ходе войны как правило выполняли задачи пехоты. Техника, стоящая на вооружении ВДВ, также была недостаточно эффективной в условиях этой войны. Так, легкобронированные БМД, конечно имели неоспоримые преимущества, ввиду возможности авиадесантирования, но в условиях афганской войны, где парашютные десанты не применялись, машины оказались не востребованы по прямому назначению. Более того, их бронирование оставляло желать лучшего, что привело к необходимости замены на БМП и БТРы. Характер выполняемых задач уже тогда заставил включать в состав соединений ВДВ танковые подразделения. Появление танков намного расширило возможности десантников, однако после окончания войны в Афганистане этот опыт оказался забыт. . Также пришлось усиливать артиллерию действующих в ДРА воздушно-десантных соединений.

12 декабря 1979 года ЦК партии принял постановление о вводе войск в Афганистан. Советские войска должны были стоять гарнизонами и не ввязываться во внутренний конфликт и боевые действия. Им предписывалось защищать местное население от банд, а также распределять продовольствие, горючее и предметы первой необходимости.

За сутки до официального документа по тревоге была поднята Витебская дивизия. В том числе и 350-й полк ВДВ. Оказавшись в соседнем государстве, «полтинник» — так называют полк в рядах бойцов — стал активным участником боевых операций на территории Афганистана.

АиФ.ru поговорил с бойцами полка, участниками Афганской войны, о жизни, службе и боевом братстве.

Справка :

В 1979 году был солдатом срочной службы. Сейчас он возглавляет Колпинское отделение Союза инвалидов и ветеранов Афганистана и Чечни.

В 1983-1985 годах был командиром разведроты. Сейчас является председателем исполнительного комитета «Союза десантников России».

Валерий Юрьев. Фото: АиФ/ Инна Киреева

Валерий Краснов. Фото: Из семейного архива/

— Я служил в первой роте 350-го полка ВДВ Витебской дивизии. До дембеля оставался год. Нас по тревоге подняли, я уже не помню сейчас, 10 или 11 декабря в ночь. И всё, больше мы в Боровуху, селение, где располагался полк, не вернулись. Неделю нас эшелоном везли в «Быхово» — это аэродром в Белоруссии. Потом в Чимкент перелетели и 25 декабря вечером вылетели в Кабул. Никто ничего толком не говорил. Говорили, что собираемся куда-то на Восток. Наверное, офицеры всю подоплёку знали.

— У нас приказы не обсуждались, сказали ехать — поехал. Нам говорили, что мы исполняем интернациональный долг. И это тогда для нас были не просто слова.

В Афганистане солдаты 350 полка служили полтора года. До этого у них полгода была учебка, в которой они готовились конкретно для службы в Афганистане. Офицеры не готовились к службе в Афганистане, по крайней мере, в мой период. За полгода где-то офицерам сообщали о поездке, оформлялся загранпаспорт. У нас в Ташкенте был пересыльный пункт Тузель. Там нас погрузили в самолёт Ан-12, который переправил нас в Кабул, где была база нашего полка.

— Моим загранпаспортом был самолёт Ил-76. Нас загрузили, дали мешок патронов, автомат. И мы полетели. Стояла задача захватить аэродром в Кабуле. На подлёте нам дали команду: «Парашюты под скамейки!». Это означало, что мы будем десантироваться посадочным способом. С первого раза мы промахнулись. Самолёт пошёл на второй круг: душманы потушили огни на взлётке, самолёт промахнулся между взлёткой и рулёжкой. Подумал: «Ну всё, грохнемся сейчас». Борт затрясло весь, лётчик по газам дал. Сели со второго круга. Самолёты даже не останавливались: по взлётке, на рулёжку, рампу открыл, мы все попрыгали, и борт улетел. Сперва взяли аэропорт в первое кольцо под охрану. Потом дальше стали расширяться. А потом, минут через 20, вошёл основной полк.

О первых днях в Афгане

— Базой полка стал аэропорт Кабула. Когда вошли, у нас и палаток не было. Спали на голой земле. Брезент с БМП расстилали, пять человек на одну половинку ложится, второй укрывается. Вот так и спали. У ребят, которые усы носили, под утро на лице ледяная маска была. И что самое удивительное, никто даже насморком не заболел.

— Когда приземлился, афганская жара спала. Было пыльно. На тот момент подразделения проживали в домиках из фанеры. Пришёл в роту. Переоделся. И тут же уехал на боевую операцию.

О потерях

— Начало войны почему-то все отмечают 27 числа, когда штурм Кабула произошёл. Но вообще правильней считать 25 декабря, потому что первые потери были уже в этот день. У нас самолёт катастрофу потерпел, в гору врезался. 40 человек погибло. Мы видели вспышку километров за 40-50 от аэропорта в Кабуле. Там такое зарево было! Звука от падения не было, а вспышка была сильная.

— На войне многие гибнут из-за разгильдяйства. Такие случаи и в Афганистане были. Десантировалась на вертолёте посадочным способом группа спецназа ГРУ. На вершине снег был, а они в костюмах песчаного цвета, в блатных кроссовках, в мешках консервы. Засели разведчики в доме одном. Под вечер это было. Начали готовить себе пищу. Костёр развели, а про светомаскировку забыли. Недалеко от дома стояли танкисты, наши советские. Увидели огонь в доме, повернули пушку танка и выстрелили. 11 человек спецназа сразу же погибло.

— Вообще, за потери солдат и офицеров спрашивали серьёзно. И привлекали к ответственности.

О страхе

— Страха как такового не было. Мне 19 лет было. Всё воспринималось как какое-то приключение. Когда мы приземлились, практически не спали. У нас была задача оборудовать склад боеприпасов. Мы всю ночь с 25 на 26 декабря стаскивали ящики с патронами в одно место, гранаты, выстрелы для гранатомётов… А в ночь с 27 на 28 декабря мы пошли в Кабул. Началась операция «Байкал-79». У каждого батальона была своя задача. Наш батальон блокировал афганский гарнизон. Он находился за Кабулом, в тридцати километрах в горах.

— Знаете, страх начинается тогда, когда начинается стрельба. Когда ты видишь реальные последствия выстрелов, взрывов, когда кого-то ранит или убивает, тогда да. Начинаешь задумываться, и появляется страх.

— Самое главное — побороть этот страх. Не поддаться панике. Не показать это своим подчинённым.

Валерий Юрьев в Афгане. Фото: Из семейного архива/

О письмах домой

— Писать домой родителям можно было только общие фразы: служим, скучаем. Но мои мама, папа и брат знали, что я в Афганистане. Я сопровождал погибшего солдата из нашего батальона. Отвозил его останки в Пермь. А мои родители жили в Чувашии. Я хотел из Перми лететь на самолёте, деньги мне ребята собрали. Но прямого сообщения не было. Я подошёл к двум полковникам — начальнику пермского гарнизона и коменданту — и говорю, что домой хочу заехать. Они ответили, что нет проблем. Поехал с ними за билетами. Были только на поезд и только до Казани. Я дал телеграмму домой. Мои родители приехали в Казань за несколько сот километров, чтоб меня увидеть. Грубо говоря — это была самоволка. А так вообще до дембеля нельзя было писать родным, где ты и что ты там делаешь.

— Письма были нам очень важны. Когда в зону боевых действий письма доставляли, для нас это было стимулом и непреодолимым желанием выжить И самым счастливым моментом. Разлука с семьёй для всех нас была тяжёлым испытанием. Домой писали о любви и дружбе. О войне ни строчки.

Личный состав 5-й парашютно-десантной роты 350-го гвардейского парашютно-десантного полка с полным боевым снаряжением спускается с горы. Фото: Commons.wikimedia.org / из личного архива военнослужащего 5-й пдр Сергея Новикова.

О войне и боевом братстве

— За год у меня было 10 спецопераций. В горы уходили на неделю - две, потом спускались в полк, отдыхали недельку. И снова в горы. До снега я не дошёл. Но нагрузка была очень большая. Одному, наверное, страшно было бы. Как подумаешь — до дома не одна тысяча километров. Но были друзья. Подбадривали друг друга. А ещё с командирами повезло. У нас взводным был Александр Пинчук , лет 12 служил до Афгана, а всё старший лейтенант. Он собирался увольняться и строить карьеру на гражданке. В начале декабря 1979 года он в госпитале лежал. Так он к нам прибежал прямо из госпиталя. Мы ему говорили, мол, товарищ старший лейтенант, вы же увольняться собрались. А он отвечал: куда же я вас отправлю одних. Так с нами и улетел.

— В Афганистане самое главное в офицерах — надёжность. Например, умение безошибочно ориентироваться. С собой на боевые действия мы брали килограммов 30-50. Причём всё это несли на себе. Я заставлял бойцов с собой всегда нести два боекомплекта патронов. Брали воду — она важнее боеприпасов, жажда в Афгане была порою хуже пули. Плюс гранаты, спальный мешок, миномёты и другое оружие. Я лично сам это на себе носил, никто за меня не носил, хотя у некоторых офицеров была такая практика. И представьте, если офицер, который ведёт подразделение, заблудится — всё, в него уже веры нет, и авторитета он не завоюет.

— Были случаи, когда я, нарушая приказы вышестоящего начальства, разрешал своим бойцам не брать каски и бронежилеты. Мы оставляли их на броне, когда поднимались в горы. Решение такое принял после тяжёлого случая с потерей. Мы отходили с рубежа под плотным огнём душманов, у меня был Юрченко , санинструктор, он был настолько измождён физически, что не мог бежать. Пули ложились рядом с ним. Я ему кричал, куда надо уходить, но он всё не слышал, он себя уже не контролировал. Поэтому я и решил, что всё: в горы идём без бронника. Когда действовали в «зелёнке», тогда экипировались полностью.

— Как-то мы полетели на спецоперацию. Поступила информация, что более 3000 душманов сосредоточено недалеко от Кабула: проходит совещание полевых командиров. Летим, под ложечкой сосёт, ждём серьёзного сопротивления. И когда садимся, там снег, метель, ничего не видно. Выскочили, залегли, вертолёт улетел, мы быстро переместились в ближайшие скалы. И тишина. Никто не стреляет. Тепло стало сразу. Так никто и не выстрелил. Нашли мы там только один древний пистолет. Оказалось, что эту спецоперацию разработали под приезд в Кабул большого начальника ещё месяц назад. Но начальник не приехал, разведданные не обновили, и нас послали в никуда.

350-й гвардейский парашютно-десантный полк в Афганистане. Фото: Commons.wikimedia.org / Anatoly315

Об отношении местных

— Как относились местные? Днём улыбались: «Шурави, шурави». Ночью в спину стреляли. Они нас как захватчиков воспринимали. Хотя, если смотреть на груз, который шёл тогда в Афганистан из СССР, то большая часть его предназначалась именно афганцам.

— С женщинами общаться там было запрещено. А дети, когда мы в кишлак заезжали, выходили нас встречать. Вот едешь на броне, они стоят и кричат: «Командир, бакшиш (подарок — прим. ред. ) давай!». Конечно, детей жалко было. Мы их врагами не видели. Всё то, что оставалось из пайка, им кидали.

Про отдых

— Когда с войны возвращались в часть, нас отправляли на блокпосты. Посылали в карьер домостроительного комбината. Мы дорогу перекрывали. Там отстояли свою смену, а дальше — делай что хочешь. В основном, ребята отсыпались. А когда готовились к боевым действиям, там уже начинались занятия: тактическая, физическая и прочие подготовки.

— В районе боевых действий отдыхали 2-4 часа. Этого хватало. Когда выходили на броню (спускались с гор), нас там ждали с жареной картошкой и тортом. Торт — это печенье покрошенное, сгущёнка и орехи. Вкусно. Когда возвращались на базу, там был полноценный отдых. Занимались спортом. Иногда к нам артисты приезжали.

О погоде

— Акклиматизация у некоторых ребят трудно проходила. Особенно весной и в начале лета страдали. Нам сказали, что лето тут очень тёплое. Думал, всё, перемрём тут от жары все. Но, как ни странно, ни одного теплового удара в роте не было. Вот гепатитом болели, дизентерия была.

— Из-за повышенных нагрузок в горах хотелось пить. Я мечтал, как в Ташкент приеду, напьюсь от пуза воды или кваса. Мы были на одной из операций, у меня боец умер от теплового удара. Температура тогда доходила до 70 градусов. Мы были в ущелье Печдара. Мы на этой операции воевали только ночью. До 10-11 часов дня выполняли боевую задачу, потом заходили в тень. Выставляли охранение и до 19 часов вечера отдыхали… А когда солнце садилось, начинали операцию. Хотя там климат резко континентальный, солнце село, и всё, холодно. Зимой у меня был эпизод на Панджшере: десантировались, вышли на засаду, отработали по «духам» (душманам — прим. ред. ). Поступает приказ занять на высоту 4965 метров. Внизу жара, на горе снега по пояс. Когда ползли по скалам, перчатки солдатские стёрлись на пальцах. В результате человек 20 бойцов, которых я вёл, обморозились сильно.

14.09.2014

С 1982 по 1984 гг. служил срочную в Афганистане в 350-м гвардейском парашютно-десантном полку 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в разных должностях. С октября 1982 года по июнь 1984 года - командир отделения, автоматчик и пулемётчик в 5-й парашютно-десантной роте 2-го парашютно-десантного батальона (с перерывом в 4 месяца - с мая по август 1983 г.). В 1983 году дважды был разжалован в рядовые.

Принимал участие в боевых операциях Советских войск в Афганистане. Имеет ранения в боях - в плечо и множественное осколочное в голову.

В 1988-1989 гг. участвовал в специальных миротворческих операциях на Кавказе.

За срочную службу и ранения в Афганистане награжден двумя медалями «За Отвагу». В 1988 году и позднее был награждён другими государственными и ведомственными орденами и медалями.

В настоящее время поэт, писатель, художник, предприниматель. Официально выдвигался на Нобелевскую премию по литературе, дважды номинировался на национальную литературную премию «Поэт года» и один раз на литературную премию «Наследие». Имеет литературные премии, дипломы и награды.

«Никто кроме Нас». Это девиз ВДВ.
Никто кроме нас не мог выполнить многие военные задачи.
Никто кроме нас не сможет рассказать всю правду.

Как и раньше, на войне, готов принять весь удар на себя. За всех солдат и офицеров, кого в Афгане называли пушечным мясом. За всех, незаслуженно забытых, за всех, искалеченных морально и физически. За реальную правду об Афганской войне.

А удары есть и будут, в том числе и от бывших «своих» и даже от тех, на чью защиту и реабилитацию и нацелен этот рассказ. Они уже начались и идут нескончаемой волной, а я пока держу этот фронт, практически, в одиночку.

Это всё ещё наша Афганская война. Она, к сожалению, продолжается. Правды очень боятся, правду ненавидят, правда, ставит всё на свои места, на то она и правда.

Всё, что написано ниже, ещё и очень горькая правда.

Нет в этом рассказе виноватых и правых, есть моя и чужая личная жизнь, время и реалии, заставляющие нас быть тогда именно такими.

Пора пересмотреть и ветеранам, и обществу, и государству своё отношение к Афганской войне, покаяться друг перед другом, простить друг друга, раздать долги и начинать жить по-новому и фронтовикам, и государству, и обществу, и не повторять больше подобных ошибок с….й жестокости по отношению друг к другу.

Каждый из нас, даже желающий правды и справедливости, в том числе и я, хочет выглядеть самым чистым и лучшим, считая, что именно он-то и есть тот самый правдолюб, который может припечатать любого своим обличительным словом.

Но правда ещё и в том, что из всех многих сотен тысяч солдат, офицеров, генералов и чиновников, прошедших Афганскую войну Советского Союза и так или иначе причастных к ней, только считанные единицы не запачкались в той или иной отвратительной и мерзкой грязи этой страшной, лживой, поганой и бесстыдной всё ещё продолжающейся бойни.

Войны, которая, прежде всего, велась и ведётся нами друг против друга и против любых нормальных и моральных принципов любви, сочувствия, равенства, человечности, совести и нравственности.

Мы умирали не только там, мы продолжаем умирать до сих пор. Умирать не от старости, умирать от равнодушия и порой даже ненависти друг к другу.

Мы замкнулись в адовом кругу вранья, чёрствости и показухи.

Эта война не только унесла десятки тысяч лучших пацанских жизней (а погибали действительно почти всегда именно самые чистые и лучшие), она нанесла несоизмеримую моральную травму всем оставшимся в живых, всем вознесённым, всем прославленным и обласканным, всем известным, всем забытым, всем уцелевшим, всем павшим, всем раненым и искалеченным. Всему российскому народу, на много поколений вперёд.

Эта двойная война не только сожрала нас, она продолжает жрать лживым героизмом и лживым патриотизмом наших детей, внуков и будет жрать наших правнуков, если мы не восстановим всю правду и справедливость о ней и не попытаемся научить будущих солдат, офицеров, генералов и чиновников не повторять наших прямых и косвенных преступлений друг против друга, как на войне, так и сейчас.

25 лет назад протрубили о выводе советских войск из Афганистана.

На память об этой стране у меня осталось 2 ранения, одно в руку и 14 осколков в голове, 3 грыжи на позвоночнике, 2 медали «За Отвагу», голубой берет ВДВ с тельником в шкафу, несколько фотографий и сержантские погоны в коробке под кроватью.

Что-то я помню хорошо, что-то уже забыл. Прошло время. Я успел окончить специальное высшее учебное заведение, съездить ещё на одну войну в бывшую кавказскую советскую республику и опять в обнимку с автоматом.

Это воспоминания отдельного солдата из отдельного подразделения ВДВ и пишу я именно так, как всё виделось мне именно моими глазами, и слышалось моими ушами. Не примите это за истину в последней инстанции.

Очень сильно вросли в нас, ветеранов афганцев, и в общество в целом, «сказки» об афганской войне Советского Союза. Настолько, что и сами ветераны и общество уже искренне в это верят и не хотят иных легенд и, наверное, не захотят никогда.

Мы приукрашивали всё, что казалось нам неказистым, создавали легендарных кумиров командиров, чуть ли не иконы с них рисовали виртуальные, врали сами себе и водили за нос общество героическими рассказами, укрывая любые не состыковки и грязь.

Прощали мы тогда всех и вся, плохое быстро забывали, хорошее в сто крат умножали. Мы, изголодавшиеся по честности в коммунистическом очковтирательском и фальшивом пионерско-комсомольском пространстве нашего детства и юности, тогдашнего Советского Союза, насмотревшиеся патриотических фильмов о Великой Отечественной войне, хотели, что бы у нас был свой кусок великой справедливости жизни и «героических будней».

Наивные в своём военном юношестве, мы до седых волос несли именно это детско-юношеское и наивное восприятие реальной боевой действительности через всю свою жизнь, передавая эту лубочную картинку всем последующим поколениям.

Не далеки были от нас и наши командиры по взводам и ротам. Недалёки и по возрасту, и по сознанию, и по восприятию.

Могу сказать честно и искренне: десантники «КУРКИ» моего времени службы, никогда не отступали без приказа даже под страхом тотального уничтожения, это негласное правило соблюдалось свято, без ропота и угроз.

Также курки десантники старались не бросать на поживу противнику убитых, раненых и оружия. Можно было лечь всей ротой из-за одного раненого или убитого. Хотя, позорные исключения и случались, но только по приказу вышестоящих командиров, солдаты своих не бросали.

Оставить убитого или раненого сослуживца врагу, оставить врагу часть вооружения, увидеть врага и не убить его любой ценой - это считалось во время моей службы в ДРА (Демократическая Республика Афганистан) несмываемым позором.

Даже невозможно было представить, чтобы ротный или взводный договаривался с моджахедами о возможности беспрепятственно пройти или о ненападении друг на друга. Это было позорищем и приравнивалось к предательству. Увидел врага, знаешь, где враг находится - уничтожь его, на то ты и десантник. С врагом никаких сделок. Так нас тогда воспитывали в 350 полку ВДВ. Воспитывали не замполиты. Воспитывали дембеля и взводные командиры.

Отступивших от этих правил ждало всеобщее презрение и в Афгане и на гражданке в Союзе. Жизни такому моральному уроду не было бы до самой смерти.

Но это только 2 постулата, неуклонно выполняющихся именно в 350 полку ВДВ, так называемыми «курками» (от слова автоматный курок), солдатами срочной службы и командующими ими младшими офицерами (командирами взводов и рот), непосредственно участвующих в боевых действиях и беспрерывно, все полтора года службы, лазающих по горам в поисках банд моджахедов, вшей, подрывов, ранений, болезней и жуткой усталости.

Потом, после моей службы, с середины войны и до конца было уже часто по-другому. С моджахедами советские офицеры и командиры частей часто вели мирные переговоры, с ними договаривались о ненападении, и просили не трогать наших солдат при прохождении ими определённых территорий.

Когда нам это рассказывали вернувшиеся из Афганистана, служившие после нас офицеры и солдаты из Ограниченного Контингента Советских Войск в Афганистане (ОКСВА), мы были в шоке. Для нас это было равносильно позору. Мы встречали наших боевых ребят, хлопали их по плечу, пили за встречу водку, помогали им адаптироваться в обществе, но в душе откладывался осадок. Они не делали как мы, у них уже было другое видение боя и войны, которое мы, служившие ранее, внутри неосознанно осуждали, как слабость и даже проявление трусости.

Даже сейчас во мне борются два противоречивых чувства. С одной стороны, конечно, хочется, чтобы как можно больше ребят остались живыми. С другой стороны, мы же присягу давали: «…и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству».

«Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение советского народа …»

Именно так:

Но это, когда присяге верили, давали её от всего сердца и с чистой душой.

На деле же было так: человек рождался в СССР, не спрашивая его определяли, как жителя коммунистической страны, ставили в паспорт национальность (порой такую, что и паспорт показывать не всем хотелось), загоняли в октябрята, пионеры и комсомольцы, не спрашивая забирали в Армию, и не спрашивая совали в руки текст присяги и вешали на шею автомат.

Уже потом, после присяги человека кидали на афганский фронт и выбора не давали.

Не хочешь быть гражданином СССР - будешь диссидент с помещением в психушку или в тюрьму.

Не хочешь быть октябрёнком, пионером или комсомольцем - будешь изгой общества.

Не хочешь в Красную Армию, давать присягу и топать на фронт - шагай пацанчик в тюрьму.

Не у всех хватало душка на таком фоне, ещё и жертвовать жизнью за «жестокую» Родину.

Мозгов к 18 годам тоже не у всех хватало, чтобы разобраться в хитросплетениях Советского правительства.

Вот и шли, либо из-под палки, либо фильмов патриотических насмотрясь, либо с пацанячьим восторгом в войнушку настоящую побегать, либо с дворовым бойцовским настроем умения выбираться с любой жизненной передряги, либо с рабоче-крестьянской обречённостью батрака - гражданина СССР.

Афган всех встречал пищевой баландой, грязью бытовой и моральной, равнодушием командиров, трупами сослуживцев и кулаком в морду. Вот и ломались десятками тысяч, сбегали, приспосабливались, уклонялись, стрелялись, взрывались, срались, ссались, кололись, наркоманились, воровали.

Оставались те, кто не умел свалить и те, кто считал себя сильными. Они и составляли фронтовой костяк боевых волков, которых в 350 полку ВДВ называли ёмким словом «курок».

Остальные в основной массе ссыпались в обслугу и писаря. Хотя были и уникальные исключения из правил, но об этом ниже…

Сейчас многие историки спорят, как слабо и наспех обученные в советских военных учебках восемнадцатилетние пацаны в ВДВ с успехом противостояли матёрым и отлично обученным часто в несколько раз превосходящим взрослым мужикам моджахедам и элитным спецчастям, спезназам, наёмникам, США, Франции, других стран. Противостояли, имея на руках более худшее вооружение, питание, худших генералов…

Как в старой сказке о Мальчише Кибальчише всё ищут зарубежные историки страшную тайну силы советских сопливых солдат.

Особой тайны не было. Курки ВДВ в основной своей массе состояли из дворовых королей, хулиганов и крепких уличных пацанов, способных биться за свои принципы и территории до полной победы, не отступая ни на полшага.

Школа, ГПТУ, армия. Это была основная наша биография.

Это были не хлипкие ботаны и изнеженные интеллигентными вывертами балаболы. Это во многом была элита дворов, подворотен и улиц, элита школ и ГПТУ. И эта уличная элита надевала голубые береты и тельники и получала в руки автомат. Все кто был с этой элитой рядом, переламывались ей, и под неё, с хрустом лицевых костей, скрежетом обнажённого мяса, треском выбитых зубов и запахом реальной личной крови.

Если этим пацанам ставилась боевая задача, они выполняли её, не смотря ни на что. Они с пелёнок знали, как решать грозные дела и при этом остаться в живых. И они умели отдавать себя реальной пацанской чести полностью, без скулёжа, просьб, торга и мольбы. Честь была и есть для них всегда дороже собственной жизни.

Курок ВДВ - это звание можно было добыть только честью.

Ползать перед моджахедами на пузе во время моей службы курки десантники тоже не любили, и где возможно, старались идти в полный рост. Возможно было не везде, но с пару-тройку раз мы гордо ходили в атаку на духов именно прямо, на зависть засевшим за камнями остальным родам войск (обычно это были мотострелки), засучив рукава и выпятив грудину в тельнике. Наверное, так и слагались легенды о никогда не склонявших перед врагом десантниках или по-духовски - «ПОЛОСАТЫХ».

Последний раз такая смелость демонстрировалась нами на Панджшере. Зажали там ребят крепко. Трусами они не были, но нужен был психологический перелом. А нам перебежками и нагнувшись двигаться влом было, да и устали очень. Ну и тридцати секундная речь командира по рации, что надежда только на нас. Шли в тельняшках, сняв куртки хэбчиков и опустив по пояс комбезы, без РД, с автоматами на перевес. На нас смотрели с надеждой и восторгом. Десантура идёт. Моджахеды драпанули словно зайцы, разве, что не верещали. А как мы-то собой упивались. ВДВ одним словом. ВДВ смерти не боится. Идём в полный рост, стреляем. Ну и мотострелкам помогли, и кусок Панджшера чесанули. Жара, солнце, речка горная бурлит, зелень лезет и мы, красавцы буром прём.

Когда перед лицом мне отчертили,
В далёком небе, сапогом черту,
Которые, тень ужаса слепили,
Из душ, склонившихся на тщетную мечту.
Я видел ветер, я смотрел сквозь тишину.
И так хотелось мне тебя над ней увидеть.
Я выпил досыта проклятую войну.
Я научился ждать и ненавидеть.

Новорождённая воронка, дитя войны.
На дно упало, скрипя зубами, пол старшины.
И растекаясь от мяса красным, слезился снег,
Кого осколком, кого фугасным, пол роты в нет.

А я всё мчался над сапогами, а я летел.
И надрываясь на всю округу, Ура им пел.
Нам в этом Мире так много надо ещё успеть.
Мне выть хотелось, а я от боли мечтал Вам петь.

Небеса, вы мне распахнитесь,
Мне сквозь щели, зубов - облаков.
Вы сегодня там мной ощенитесь,
На бессчетное вымя веков.

Вообще, о «храбрейших» войсках Ахмад Шаха Масуда, который и контролировал Панджшерское ущелье, у меня свои представления.

На Пагмане, в начале лета 1984 года два неполных взвода 5 роты второго батальона 350 парашютно-десантного полка, нашей 103 дивизии ВДВ, прикрывая отход основных войск, сутки стояли насмерть против нескольких тысяч масудовцев, выбитых Советскими войсками с Панджшера. Они заняли горку, которая как пробка в бутылке держала моджахедов в маленьком ущелье. Ну и пошла мясорубка. Огонь артиллерии и бомбёжку вызывали на себя. У масудовцев крупнокалиберные ДШК, тысячи штыков, миномёты. У мальчишек только автоматы, три выстрела гранатомёта и один ротный пулемёт. Приказ ребята выполнили полностью, силы масудовцев сковали почти на сутки на себя, гору не сдали, оружие, раненых и убитых не бросили, и потом, после выполнения приказа, ещё добрых полтора десятка километров сами, неся убитых и раненых, с масудовцами на хвосте, шли к ближайшей броне.

Шли пешком, вертушки роту забирать не стали, вертолётчики прилетать отказались, сказали, что из-за большой плотности обстрела. Основные войска смогли отойти без потерь, масудовцы были обездвижены суточным боем. Не особо кого и наградили. Бой был знатный, редкий бой, даже для Афгана. Победный. Но как-то забытый, и никогда особо не обсуждаемый. Я знаю ребят, бившихся на той горке. Обычные российские пацаны. Был приказ, была задача. Смерть, не смерть, Родина сказала.

В то время курки солдаты знали одну задачу: они должны беспрерывно чесать горы в поисках бандформирований и, найдя их, уничтожить любой ценой («…не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами…» ).

Мы знали и считали, что именно для этого мы, десантники 350 полка ВДВ, 103 воздушно-десантной дивизии находимся в Афганистане.

Одни должны находить врагов и уничтожать врагов, другие обеспечивать этих находивших и уничтожавших.

Основная часть десантников этим и занималась. Плохо ли, хорошо ли, это зависело от нашей личной подготовки. И я с большим уважением преклоняюсь перед всеми, кто это делал (как бы он это ни делал, делал на что хватало сил) и презираю тех, кто, должен был воевать и обеспечивать воевавших, но бежал от войны и от помощи куркам, как чёрт от ладана («…не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами…» ).

Именно поэтому, почти все старослужащие курки пошли на нашу последнюю боевую операцию, не пытаясь улизнуть с неё домой первыми бортами («…не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами…» ). Почти все.

А возможность слинять была, чем всё-таки, некоторые старослужащие курки и воспользовались.

Не будем судить строго тех, кто уже по полной хлебнул войны, и просто устал от неё, и хитро воспользовался возможностью закончить свой личный Афган раньше братьев по роте. Их осудят их мёртвые и живые товарищи по войне.

Трусость и предательство своих боевых друзей и однополчан настигает слабого душком солдата в любом месте и в любое время службы. Даже на дембеле.

Кто-то ломался с молодости службы, и поднялся потом, кто-то сломался в конце, и этим перечеркнул все свои прежние заслуги. Молодыми ломались с помощью издевательств сослуживцев и с помощью равнодушия командиров. Старослужащие малодушничали именно и только ввиду личной трусости.

Но вернёмся к Пятой роте.

Есть в этом великом и героическом бою какая-то загадка или тайна, как хотите.

Почему 5 рота была отправлена так далеко от брони в самый последний день боевых?

Почему никто не пришёл на помощь роте, бившейся с такой армадой моджахедов почти сутки?

Почему для огневой поддержки не прилетел ни один вертолёт?

СПРАВКА №1 (из книги «Опасное небо Афганистана. Опыт боевого применения советской авиации в локальной войне. 1979-1989» автор М.А.Жирохов):
5 июня 1984г., боевая потеря вертолета Ми-24. Осуществлявший атаку цели у кишлака Пишгор, вертолет капитана Е.Сухова был обстрелян противником, ранен летчик-оператор. При выполнении ухода от объекта атаки попал под огонь средств ПВО повторно и был сбит. Экипаж погиб.

Может быть, это сыграло свою роль, и вертушками больше решили не рисковать? Или этот вертолёт летел к пятой роте?

Почему рота сама тащила убитых и раненых после суточного боя до брони?

Почему вертушки отказались прилетать забрать после боя хотя бы убитых и раненых 5 роты?

СПРАВКА №2 (из книги «Опасное небо Афганистана. Опыт боевого применения советской авиации в локальной войне. 1979-1989» автор М.А.Жирохов):
6 июня 1984г., боевая потеря вертолета Ми-24 50 осап (Кабул). Вертолет капитана В.Скобликова ведомым в паре выполнял удар по наведению с земли. На выходе из атаки произошла детонация боекомплекта на борту, вероятно из-за поражения огнем с земли. Когда в кабине произошел взрыв, летчик-оператор ст.л-т В.Путь понимая, что уже ничего не сделать, сбросил фонарь и выпрыгнул с высоты 150м. Парашют раскрылся у самой земли. Ни командир, ни борттехник ст.л-т А.Чумак спастись не успели.

И опять пожалели вертолёты? Уже для убитых и раненых пожалели? Неужели эти 2 фактора гибели вертушек и есть влияющие на роковой отказ в поддержке пятой роте? А может быть, и эти ребята вертолётчики погибли, летя к пятой роте на помощь?

СПРАВКА №3 (из воспоминаний генерал-майора Евгения Григорьевича НИКИТЕНКО):
«…пассивность на дорогах приводила к безнаказанности действий мятежников, особенно когда для сопровождения колонн выделялись недостаточные силы. Так, 5 июня 1984 г. колонна из 150 машин подверглась нападению в районе Шинданда и понесла тяжелые потери, так как для охраны этой колонны было выделено всего два БРДМ и две зенитных горных установки…»

Ещё один факт разгильдяйства?

Все эти «бешеные» потери Советских войск в короткий период с мая по начало июня 1984 года запросто могли привести к элементарной карьерной панике среди высшего офицерского и генеральского состава, в результате которой роты и батальоны швырялись куда попало и как попало. Возможно, так безответственно могли швырнуть и пятую роту.

Почему пятой роте несколько первых часов боя было отказано в огневой поддержке, когда рота упорно по рации вызывала огонь на себя?

Вызов огня артиллерии на себя в то лихое время не был чем-то из ряда вон выходящим. Десантники в Афганистане, зажатые моджахедами, часто прибегали к этому виду помощи и вышестоящие командиры никогда в такой «помощи» никому не отказывали.

В этом бою такую огневую поддержку должны были оказать по первому требованию, но не оказывали несколько часов, словно кто-то хотел, чтобы роту просто уничтожили.

Только после многократных часов просьб был осуществлён небольшой удар артиллерии и авиа бомбометание.

Обязательной в таких боях была и приходящая помощь со стороны других подразделений. В этом случае никто на помощь 5 роте не пришёл.

На все вопросы по данному бою я натыкался либо на глухое отмалчивание, либо на бросание телефонной трубки в разговоре, либо на нежелание говорить на эту тему.

От себя лично могу дать следующие солдатские факты:

1. Пятая рота уже сидела на броне, чтобы отправляться в полк, когда солдатам сказали, что моджахеды зажали первый батальон и надо срочно выйти им на помощь.

2. Когда 5 рота проходила мимо позиций первого батальона, солдаты первого батальона сказали, что их никто не зажимал, и им абсолютно не нужна была никакая помощь по прикрытию. Более того, некоторые бойцы 1 батальона говорили, что это просто их комбат сделал так, чтобы 1 батальон уехал в полк раньше второго батальона.
У бойцов 1 батальона была другая информация? Врать и придумывать им не было никакого смысла. Своими глазами бойцы пятой роты видели, что первый батальон никто не зажал и роты первого батальона свободно отдыхают.

3. Комбат первого батальона до этого боя вылетел в Кабул с аэропорта Баграм. Боевая операция ещё не закончена, комбат оставляет батальон и улетает в Кабул. Почему? На кого был оставлен первый батальон? Кто отпустил комбата первого батальона с боевых до окончания операции и прихода его батальона в полк?

4. Солдаты 5 роты слышали как их офицеры и ротный спорили, что ротный ошибся по карте и вывел роту на несколько километров дальше, чем положено, прямо в тыл моджахедам. Действительно была ошибка по карте или нет?
Когда рота шла, она проходила мимо многочисленных костров, возле которых сидели моджахеды.
Почему ротные офицеры и командир роты не связались по рации с командиром полка, и не сказали ему, что 5 рота движется в тылу большого бандформирования? Или связались, но получили приказ всё-таки двигаться вперёд.
И действительно, выдвинуться в 19:00 4 июня 1984 года на «помощь» первому батальону и прийти на позицию только в 4:00 утра 5 июня 1984 года. Слишком большой переход, для простого прикрытия отхода полка и дивизии на места постоянной дислокации.
Мимо позиций первого батальона пятая рота проходила в 20:00 4 июня. Почему просто не сменили первый батальон на позициях? Почему ещё шли 8 часов и кучу километров дальше? Куда действительно, кем и зачем была отправлена 5 рота?

5. Почему разведка не знала, что такая многочисленная армия моджахедов по сути была почти под боком у расположения дивизии и полка? Почему разведка не знала, что такие силы Ахмад Шаха не уничтожены на Панджшере, а просто скрытно вышли и тихо ждали пока основные силы русских уйдут из Панджшера?
Или знали, но умолчали. А может и не молчали, и говорили, но никто из генералов не хотел слушать.

6. Никто не помог пятой роте, бившейся сутки с превосходящими силами противника. Помощи артиллерии не было несколько часов, не смотря на многочисленные, многочасовые умоляющие просьбы под шквальным огнём. Роту моджахеды просто расстреливали из многочисленных ДШК в упор (к сведению, ДШК - это очень крупнокалиберный пулемёт, тремя пулями способный сорвать башню у лёгкого танка). Роту не просто расстреливали из ДШК, били именно разрывными пулями в течении многих часов не переставая.
Вертолётов не было. До брони, после боя курки топали сами. Сражались сами. Никто не выслал никакой поддержки и помощи. Ни танков, ни вертолётов, ни войск.
Помощь артиллерии и бомбардировщиков была практически символической и больше напоминала не поддержку сражающейся части, а на плановый обстрел квадрата местности в горах. Такие обстрелы велись довольно часто, когда по данным разведки на определённом квадрате «числилась» очередная банда моджахедов. Типа шумнули немного, авось кого и зацепит. Как из стаканчика пластмассового водичкой брызнуть на толпу дерущихся.
Так и здесь. Шумнули чуть-чуть и всё. А рота бьётся, рота просит плотного огня на себя. Нету огня. Бейся рота сама, умирай.

7. Почти никого за этот бой, кроме убитых не наградили. Ну, убитых, понятно всегда награждают. Живых по полной не наградили, даже раненых.
Комбат второго батальона, к которому и была приписана пятая рота, лично обещал всех офицеров командиров и одного из самых лучших сержантов (замкомвзвода из Челябинска, реально парень полгоры держал сам и командовал боем на своём участке сам, никого из духов не подпустил) представить к звёздам Героев Советского Союза, всех убитых представить к орденам «Красного Знамени», всех раненых к орденам «Солдатская Слава 3 степени», всех живых к орденам «Красной Звезды», и лично переписывал фамилии, и лично дал распоряжение писарям всё это задокументировать. Этому есть свидетели.

8. Когда раненые пришли на броню их только тогда переправили на вертолёте к палатке развёрнутого медсанбата армии. Ни полковых, ни дивизионных медиков уже не было, они уехали в Кабул (так сказали раненым). И опять на 2 часа нет медицинской помощи. Потом, после перевязки и оказания первой неотложной помощи, в палатке армейских «таблеток», опять вертолётом, раненых доставили в аэропорт Кабул.
Там их выгрузили на взлётке, и оставили. Вертолётчики связываются по рации и просят выслать за ранеными машину, а им говорят, что 350 полк в расположении, 5 рота погибла, живых нет, и это не их раненые, а скорее всего с другого подразделения.
Из аэропорта Кабул, раненые самостоятельно, пешком дошли почти два километра до медсанбата. В медсанбате не было ни одного врача и хирурга. Они тоже ничего не знали о поступающих раненых. Они ничего не знали о бое.
Этого не могло быть. Врачи всегда готовы были сутками ждать поступающих раненых, они никогда не подводили. На вопрос где врачи, медсёстры ответили, что полк уже давно в расположении, все отдыхают и празднуют победную Панджшерскую операцию.
Солдаты пятой роты сидят, с под них течёт кровь, бегает дневальный и тряпками её по полу растирает и тазики подставляет. О бьющейся 5 роте просто не вспоминали, даже хирургию не подготовили. Может быть, надеялись, что оперировать будет некого? Или уже тогда нагло постановили вычеркнуть бой из истории Афганской войны.

Из скудных солдатских фактов пока вырисовывается только одна очень страшная версия: Роту обрекли на гибель, в надежде, что её полностью уничтожат моджахеды, или в бою, или когда рота будет идти с убитыми и ранеными долгие километры до брони.

Кто и зачем отправил 5 роту так далеко от основных сил в самый последний день операции?

Все крупные бои в этой операции описаны подробно в интернете. Об этом бое 5 роты ничего. Вакуумная пустота информации. До сих пор.

Полная картина ситуации пока складывается следующая:

В апреле—мае 1984 года наши и афганские войска осуществляли в Панджшерском ущелье одну из крупнейших операций за всю афганскую десятилетнюю войну. Руководил операцией лично первый заместитель министра обороны СССР маршал Сергей Соколов.

Когда основные силы Ахмад Шаха были якобы «вытеснены» из Панджшерского ущелья, Советская Армия начала прочёсывать прилегающие районы.

Комбат первого батальона к моменту окончания огромной двухмесячной войсковой операции по освобождению ущелья Панджшер от бандформирований Ахмад Шаха Масуда был уже «легендарным» комбатом, который прославился тем, что за время командования батальоном имел самый низкий процент потерь среди личного состава. Хотя уберечь своих солдат от убийств на почве неуставных взаимоотношений не мог и он.

Не будем ставить это комбату в вину. Чтобы уйти от неуставняка и прийти к бережному отношению к солдатам, надо было менять всю армейскую систему работы и мышления тогдашних офицеров всей Советской Армии.

Маргелова уже не было, уважать солдата, «любить» его было некому.

В 30 лет от роду, храбрый командир, комбат первый, имеющий ордена «Красной Звезды» и «Красного Знамени», имеющий ранение в бою, пользующийся любовью и уважением своих солдат, и вышестоящих командиров, офицер десантник - легенда, отслужил к этому времени в Афганистане уже почти два с половиной года. На полгода больше положенного срока. Это два с половиной года тяжелейшей психологической нагрузки реальной фронтовой жизни. К этому же времени комбат первый был представлен к званию Героя Советского Союза и готовился это звание вскорости получить.

Не дожидаясь прибытия батальона в полк, комбат первый, оставив свой батальон (с разрешения командира полка? дивизии?), уезжает с Панджшерской операции в Баграм, и оттуда самолётом Ан-12, вылетает в расположение полка.

Пора лететь домой. Борта в СССР ходили крайне нерегулярно, упустишь «свой» самолёт, и сиди, кукуй несколько месяцев, пока снова откроются рейсы. Да и подготовить прощальную с боевыми друзьями офицерами надо.

Ахмад Шаха и его банды, на самом деле, не было в горах Панджшера. Вся операция по освобождению ущелья была против почти никого. Благодаря предательству, Шах был заранее предупреждён о наступлении Советских и Афганских войск, вывел основные силы в безопасное место и сам свинтил подальше. В ущелье находились отставшие от основной моджахедской армии, малые и разрозненные части бандформирований.

Дополнительная информация по этому на сайтах:
1) В погоне за «Львом Панджшера»
2) Третья войсковая операция соединений и подразделений 40-й армии и афганских войск в Панджшере против формирований Ахмад Шаха Масуда

Панджшерская операция 1984 года состояла из двух частей: до майских праздников и после. Между этими двумя половинками Советские подразделения, в том числе и 350 полк ВДВ, прибыли в свои места постоянной дислокации для двухдневного отдыха, пополнения запасов и чтобы забрать с собой любой оставшийся людской резерв.

Сгребали и токарей и пекарей, лишь бы было больше силы на броне.

На временную смену 350 полку, на месте его постоянной дислокации, из Ферганы прилетел стоящий там полк ВДВ. Бедолагам солдатам ферганского полка даже не сказали, что их везут под Кабул в Афганистан. О том, что они находятся в Афганистане, солдаты узнали только от нас, пришедших к ним в гости. Долго не верили, думали, что их разыгрывают. Отправили ли их потом обратно в Союз я не знаю.

Создавалась видимость большой и серьёзной военной заварухи. Чем больше шума, тем больше звёзд на грудь и погоны все видов штабных полковников и генералов, имеющих хоть какое-нибудь отношение к этой шумихе, от Кабула до Москвы. «Много шума из ничего». Большой «героичный» обман.

Перед первой половиной Панджшерской операции случилось предательство начальника разведки 149-го мотострелкового полка, дислоцировавшегося в Кундузе. Офицер в конфликте застрелил мэра Кундуза, забрал с собой двух солдат, и ушел к моджахедам. 783-й отдельный разведывательный батальон, который должен был в том числе, обеспечить качественную разведку Панджшера, был брошен на задержание изменника. Поиск не удался, предателя не взяли. Не исключено, что у офицера такого ранга были данные и о надвигающейся операции, которые он передал душманам. А 19 апреля 1984 года началась «великая», заключительная Панджшерская операция против Ахмад Шаха Масуда.

30 апреля, почти в конце первой половины операции, в ущелье Хазара, погибает 1-й батальон 682-го мотострелкового полка: потери советских войск составили около 60 человек убитыми. Просто один из генералов отдал ошибочный приказ. Командир 682-го мотострелкового полка был переведён в Белоруссию и понижен в должности. Генерал-майор командир 108-й мотострелковой дивизии также был снят с поста командира дивизии. Судебный процесс шёл в Ташкенте, в Военном суде Туркестанского военного округа. Были герои командиры, стали понурые обвиняемые в суде. Карьера их была навсегда загублена.

Информации именно об этом бое в интернете куча.

Так что было чего опасаться и нашему командиру полка, и нашему новому командиру дивизии. За потери и многочасовые бойни по головке судебные органы не гладили. Если узнавали они про эти потери и бойни. А если не узнавали, то «на нет и суда нет».

Перед второй половиной операции, 3 мая 1984 года, уже сам 783-й отдельный разведывательный батальон попадает в засаду и теряет 13 человек - 3 офицера и 10 солдат. И опять нет полноценной разведки Панджшера.

Информацией и об этом бое интернет просто забит.

Только о бое 5 роты нет ничего.

Более того, на первой половинке Панджшерской операции 1984 года теперь есть грандиозные потери, но нет огромного количества пленных и убитых духов, так необходимого для победных реляций. Зато, есть ещё и большое множество раненых советских солдат. Есть большое множество инвалидов, подорвавшихся на минах, как моджахедских, так и на собственных, неразорвавшихся «лепестках» (минах, сброшенных с советских самолётов и самоликвидирующихся через несколько дней). Такие мины не всегда самоликвидировались. В интернете сквозит информация, что на Панджшере 1984 года было сброшено около 1 000 000 таких мин и было несколько сот наших солдат на них подорвавшихся.

Короткая ремарка: 1 000 000 (задумайтесь!!! Миллион!!!) только мин лягушек. Каждая по себестоимости не 5 и не 100 рублей. Доллар тогда шёл по 1 рублю за 1 зелёный (даже барыги меняли один к трём в лёгкую). А остальные вложения только в эту операцию!? Техника, самолёты, вертолёты, горючее, боеприпасы, еда, одежда, зарплата и так далее…

5 млрд. рублей в год вбухивали Советские власти народных денег в Афганистан. Не легче было за эти деньги просто купить всех моджахедов с потрохами? Примерно по 100 000 рублей в год на любого самого захудалого моджахеда. ЦРУ тратило гораздо меньше. Мы могли перекупить все бандформирования Афганистана и направить их в нужное СССР русло.

Так нет. Союзу нужно было потрясти оружием на весь мир и иметь у себя огромный полигон, где людское мясо было таким же расходным материалом, как патроны. Только к патронам относились куда более бережно.

Командование всех видов нервничает, и боится потерять, уже такие было близкие, золотые звёзды, ордена и внеочередные звания.

Для некоторых командиров уже вопрос стоит просто о сохранении своих имеющихся званий, орденов и свободы, не до нового «звездопада» уже некоторым было.

Никому не нужны ещё одни большие потери. А если скрыть гибель пятой роты, не выручая её, то можно и спустить её гибель на тормозах. Сама, мол, рота виновата. Забралась непонятно куда и тут её и уничтожили. А сигнал, мол, подать рота не успела, так это у них видно рация полетела сразу, или пулями её разбило. Роту, возможно, списали бы задним или последующим числом и обвинили бы её в непрофессионализме и самовольстве выдвижения дальше, чем было нужно.

Получается, либо действительно была ошибка ротных командиров по карте и половина вины боя лежит на них, либо реально роту загнали куда «Макар телят пасти не загонял» (зачем?), либо специально отправили роту очень далеко (не до самого ли Рая в небесах и за что?). Загадка на загадке.

А если роте помогать артиллерией и мигами с вертолётами, выдвинуть ей на помощь большие силы армии, то х..н его знает, как дело пойдёт.

А вдруг счёт убитых солдат и офицеров на сотни и даже тысячи выйдет. Моджахедов ведь несколько тысяч и пятая рота зажала их по полной. Масудовцы пытались выбраться любой ценой из ущельной бутылки. Они точно поначалу убоялись, что сейчас на них обрушится вся мощь Советской Армии.

Здесь не спишешь, что духи ушли, здесь будет бой тысяч советских воинов с тысячами афганских душманов. И как карта ляжет, непонятно. А вдруг духи победят? Или не победят, но уложат несколько сот или даже тысяч наших бойцов и командиров.

Генералов и офицеров за большие потери и неверные приказы мог ждать не просто разнос, ждал военный суд и реальные сроки тюрьмы. Примеры были. Карьера в парашу, звёзды и ордена в мусор, слава в ведро.

Короче летели в тартарары генеральские и офицерские звания, карьеры и ордена со звёздами Героев.

Надо было уже воевать по взаправдашнему. Может быть, впервые в Афгане, можно было воевать по настоящему, с огромным войском моджахедов, а не с отдельными бандами.

Схезались штабные офицеры и генералы. Личное благополучие им ближе стало. Х..н с ней, с пятой ротой, сказали.

Именно такая версия. Не было и не стало победной Панджшерской операции. Была туфта.

По первоначальному плану операции отход полка и дивизии должен был обеспечивать первый батальон. План утверждался на самом верху и задолго до начала операции. А комбат первый отсутствует. Командир полка или дивизии, возможно, меняют решение на ходу. На прикрытие, вместо первого батальона, выдвигается второй батальон. А чтобы это выглядело правдоподобно, объявляют нам о том, что первый батальон, якобы, зажали духи и ему нужна помощь.

Почему? Комбат первый и командир полка, хорошие друзья. К тому времени оба, как умные и грамотные офицеры, они понимают, что Панджшерская операция дутая пустышка, моджахеды оттуда ушли заранее. Да и вся Анава, ещё до начала операции знала, что на Панджшере духи ушли. Анава с нашими полковыми и дивизионными офицерами наверняка поделилась подозрениями.

2-й Батальон 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка размещался в населенном пункте Анава. Штаб батальона находился в крепости.

Ущелье Панджшер блокировало 20 застав батальона. А остальной 345 полк ВДВ вообще стоял в Баграме, откуда и вылетал комбат первого батальона. Информация среди офицеров распространялась быстро, так что не было для комбата первого батальона 350 полка, и командира 350 полка секретом, что силы Ахмад Шаха гуляют вольно на свободе, между Кабулом и Панджшером в огромном количестве.

Комбат первый понимает, что его батальон, не дай Бог, может столкнуться с ушедшими из Панджшера бандами. А формально командует батальоном именно он. Щепетильный к личной славе комбат первый мог просить командира полка (или может командира дивизии) сменить его первый батальон на второй батальон. На всякий случай. Ведь ничего плохого не ожидается. Сменили и срочно вывели первый батальон в расположение. От греха подальше.

А тут 5 рота натыкается на духов. Ей бы выслать на подмогу первый батальон, а его рядом нет. Ей бы свой батальон на подмогу, а кто будет прикрывать отход дивизии? Остановишь дивизию, остановишь Армию.

5 роте бы вертолёты, артиллерию на помощь, а тогда всплывёт самовольство командира полка (или дивизии?) и комбата первого. И прощай карьеры, прощай звёзды Героев Советского Союза, прощай легенда о непобедимом комбате первом, прощай генеральское звание нового комдива 103 дивизии ВДВ.

Прощай вся заслуженная офицерская честь и слава, здравствуй военный суд, который по полной спросит за каждое нарушение офицерской воинской дисциплины, приведшее к боевым потерям личного состава. А личный состав это имущество Государственное. Маршалов обламывали, не только офицеров.

И начинается страшное. Рота бьётся, а о бое молчат. Не докладывают о бое, наверное, наверх. И помощи не дают. Только лёгкий обстрел и слабая бомбардировка квадрата боя, это всё что может сделать для роты командир полка. Это всё.

Гибель 5 роты устраивала всех. Устраивала комбата первого и командира полка, им не нужны были разбирательства произошедшего. Устроила командира дивизии и командующего армией, ведь не всплывала липа Панджшерской операции и провал этой операции. Не надо принимать многотысячный и непредсказуемый бой с ниоткуда появившимися моджахедами, после уже проведённой операции.

А пленные моджахеды и их главари обязательно будут давать показания, что Панджшерская операция мая 1984 года голимая лажа. А победные реляции уже ушли в Москву и уже дырявились парадные кителя под победные ордена и звёзды. У командира дивизии, полковника, к тому времени, отслужившего в Афгане всего три месяца, это была первая крупнейшая операция, впереди маячило звание генерала и хороший орден, а может и звание Героя.

От роты, возможно, ждали гибели. Очень ждали. Не могло быть иначе. Практика войны показывала, что в боях и в двадцать раз с меньшим противником роты просто стирались. Да, рота обязана была сдохнуть. Потом можно было сказать, что зашла рота не туда, рацию у неё сразу накрыло, и передать рота ничего не успела. Всю вину можно было спихнуть на саму роту.

Поэтому, даже после боя роту не вытащили, а заставили идти к броне самой, в надежде, что добьют её моджахеды.

А рота выжила. Всего семь убитых. Раненых, правда, много, но это легко раненых, а тяжело раненых тоже мало. Рота боеспособна и может передвигаться сама. С трудом, но может. И воевать может. И рация цела. И духи её не сделали. Победила 5 Рота.

А большие командиры всё одно сделали вид, что боя не было. Не выгодно было этот бой показывать. Не мытьём, так катаньем. Нигде в интернете нет даже и упоминания об этом бое. Никакого. Обо всех других есть, подробные, с картами, списками погибших, показаниями и мемуарами свидетелей, а об этом бое пятой роты нету.

Я старый оперативник с высшим образованием и хотя всё это мои домыслы, но по имеющимся у меня мизерным фактам и знанию человеческой с……и Советского общества, всё выглядит именно так, как написано выше. Хотя не будем спешить, и будем пока всё это считать версией.

Пытались связаться с комбатом первого батальона, человек просто не стал говорить на эту тему, молчал в трубку, не клал её очень долго, потом уже не поднимал на повторные звонки и вообще отключился.

Но успел сказать, что вылетел с Баграма в Кабул, оставив батальон сразу после Панджшерской операции. Но это нарушение боевого устава. Командир оставляет батальон до его прихода в расположение части. По чьему приказу и на кого оставляет?

Ещё один из фактов: когда курки 5 роты в конце июня 1984 года улетали домой из Афгана, вместе с ними летел сержант из первого батальона, раненый в ногу. Ранение было свежайшее, во время полёта у него раскрылись швы, и текла кровь, он её выливал из сапога.
Получил он своё ранение тоже где-то в период конца Панджшерской операции.

Может, пятую роту действительно выдвигали на смену позиций первого батальона, потому, что какая-то его часть столкнулась с духами? Но какая, и почему остальной первый батальон, мимо чьих позиций 5 рота шла, ничего об этом не знал?

Один из командиров по 5 роте, человек которого его солдат отыскал после Афгана, который тоже был в том бою, который стал для отыскавшего его солдата, другом и человеком, чьим мнением он очень дорожил (солдат много лет, проездом на очередное лечение, заезжал к командиру домой в Москву в гости, жил в его квартире), долгое время не хотел подымать эту тему, уходил с неё любыми путями (для солдата это тогда, было не совсем главным и он не настаивал, а командир ссылался на нехватку фактов и оставлял всё выяснение о бое, в котором он тоже был сам, на потом).

Причём, при этом, командир этого солдата искренне хотел, чтобы солдат написал историю 5 роты и выяснил правду об этом бое. По крайней мере, искренне говорил солдату об этом хотении.

Когда солдат конкретно и впрямую достал командира по телефону (а они проживают в разных городах) тем, что ему срочно нужны некоторые уточняющие факты по этому бою, которые известны именно этому командиру, как участнику боя и офицеру младшего звена, командир этого солдата вдруг сослался на внезапную занятость и попросил перезвонить на следующий день.

Солдат перезвонил, командир поздоровался, опять сослался на занятость и сказал, что перезвонит сам. Больше солдат не мог до него дозвониться, и командир не перезванивает и не поднимает трубку.

Такого раньше с этим офицером никогда не было. Он серьёзный и обязательный человек, сделал для солдата очень много хорошего. Может он пытается таким образом уберечь от больших неприятностей своего бывшего солдата? Может быть для кого-то правда о бое 5 роты до сих пор страшна?

Страшна, даже не смотря на то, что абсолютно все преступления афганской войны по закону амнистированы и прощены. Кто боится даже не закона, а чего? Боится просто правды? Боится осуждения ветеранов и сослуживцев по Афгану? Боится позора?

Не хочу никого поливать грязью. Никого не обвиняю. Это просто версия, сложенная мной, довольно опытным специалистом со специальным высшим образованием, из очень скудных и не до конца освещённых и переданных мне фактов (мои друзья по Афгану, бывшие солдаты 350 полка, среди них тоже есть специалисты с высшим образованием в подобных вопросах, говорят, что и они не видят другого объяснения событий).

Больше всего на свете хочу, чтобы она, эта страшная версия оказалась просто полным бредом моего мозга и не подтвердилась ни в одном пункте. Но мне нужно немного фактов и ответов на простые вопросы для освещения всей истории боя 5 роты.

Готов все мои версии объявить просто нелепыми и глупыми версиями, но хочу настоящей и честной офицерской правды. Не хочу опубликовывать ничьих фамилий до полного выяснения всех обстоятельств. Да и потом не буду фамилии печатать.

Не одни только десантники храбро бились в этом кровавом 1984 году. Потери 40-й армии в 1984 году были самыми тяжелыми за весь период боевых действий в Афганистане и составили 2 343 человека убитыми и 7 739 раненными и получившими травмы и увечья.

Бойцы 350 полка ВДВ продолжат это сложное расследование во имя убитых и раненых наших товарищей солдат.

Через два месяца после написания вышеизложенного в интернете была обнаружена следующая информация:
«…5.06.84г. 1 батальон 350 ПДП выдвигался ближе к горам. В самом начале в засаду попала 3 пдр. Ротным в 3 ПДР был Новожилов, а погиб взводный Токарев и два бойца Федулов, Боголюбов…»

Значит, был всё-таки бой 1 батальона, и были погибшие и были раненые. Почему и этот бой замолчали? Почему на смену целого батальона выдвигалась только одна пятая рота, ведь в первом батальоне своих три роты? И ведь пятой роте сказали, что зажали первый батальон именно 4 июня 1984 года. А тут информация о бое именно 5 июня. Может смещение дат в интернете?

Разбираться ещё и разбираться…

Но всё-таки, где был комбат первого батальона, когда погибали его солдаты и офицеры 5 июня 1984 года?

Нет у меня желания прижать комбата первого этим случаем. И обвинять его нет желания. Он мужик героический, слов нет, но не больше героический, чем любой нормальный курок нашего полка. Я знаю пацанов 350 полка ВДВ не менее храбрых. И целые взвода и роты солдаты лично спасали, и с тяжёлыми ранениями, полученными в бою при спасении своих сослуживцев, домой уезжали, и ни одной медали не имеют. И мне, с моими двумя Отвагами за Афган до их подвигов далеко и далече. Нет, я свои честно заработал, но всё же… Обидно мне, что ребята - Герои без наград. Несправедливо это как-то.

И в батальоне первом была такая же неуставщина, как в любом другом. И солдаты там резали друг друга и молодых солдат убивали за не принесённую пайку масла старослужащему.

Были издевательства и побои, вши, несчастные случаи, дистрофия. Были героизм, самопожертвования и подвиги.

Только Героем Советского Союза стал комбат. А большинство простых фронтовиков солдат уехали домой без единой боевой награды, несмотря на все свои многочисленные подвиги. Но такая же картина была и во втором батальоне.

Любой обычный боевой солдат курок 350 полка окажись он на месте любого комбата или любого ротного, или взводного офицера, командовал бы не хуже. Конечно, образование не помешало бы училищное и где-то опыт руководства людьми, но смелости и мужества было бы не меньше. Просто, каждому выпал свой Афган, именно в определённый момент биографии.

Потом многие солдаты, прошедшие Афган, становились и офицерами и генералами, командовали ротами, полками и взводами уже на другой войне, в Чечне, и делали свою работу не хуже комбата первого батальона и не менее героичнее.

Так что, по афганским меркам комбат был нормальным офицером, и таких офицеров было много. И подвиги совершали и жизни спасали, и ошибались не раз.

К слову сказать, и мне лично он два раза добро делал (хотя и не помнит, наверное) и вспоминал я его очень даже человечным офицером, а никак не шакалом бездушным.

Но лично мне хочется знать, не его ли поступку я обязан четырнадцатью осколкам в голове и потере двух лучших друзей.

У всех курков, солдат и офицеров, прошедших Афган есть свои тёмные пятна в биографиях и невозможно делить фронтовиков на белых и чёрных, но каждый должен попросить у пострадавших из-за него однополчан и у Бога искреннее прощение за свои грехи, приведшие к смерти, ранениям и инвалидностям боевых однополчан.

Попросить лично и постараться всеми своими силами загладить свою вину, если всё-таки не простят.

А простить надо. Придётся простить. Тяжело обвинять, прощать ещё тяжелее. Жить, не прощая покаявшихся - грех.

ПЕРВАЯ КРОВЬ.
СИГНАЛ «ШТОРМ-333»,
ОПЕРАЦИЯ «БАЙКАЛ-79»
Настало 25 декабря 1979 г., скорбная историческая дата – от-
правная точка в истории Афганской войны. В этот день, согласно ди-
рективе министра обороны, советские части и соединения 40-й Армии
стали переходить государственную границу СССР и ДРА. Мотострел-
ковые дивизии входили в Афганистан двумя потоками. Через Термез
(город на юге Узбекистана, порт на Амударье) 108-я МСД двигалась к
пакистанской границе (Пули-Хумри и Кундуз), а 5-я МСД через Кушку
(Туркмения, самая южная точка СССР) в направлении Герат, Шин-
данд. т.е. к иранской границе.
Вспоминает первый командующий 40-й Армией генерал-полковник
Ю.В. Тухаринов: «Общий замысел сводился к тому, чтобы двумя мар-
шрутами: Термез – Хайратан – Пули – Хумри – Кабул – Газни и Кушка
– Герат – Шинданд – Кандагар войти на территорию ДРА и таким обра-
зом опоясать кольцом наиболее жизненно важные центры республики.
Части предполагалось разместить в них гарнизонами и тем самым
создать условия для обеспечения жизнедеятельности Афганистана.
Однако уже перед самым началом ввода план претерпел кое-какие
изменения. Я получил приказ направить переправляющуюся первую
дивизию не в Кабул, а в Кундуз. Ввод же второй дивизии – с кушкин-
ского направления – осуществлялся несколько позднее». Группировка
ВДВ (103-я ВДД в полном составе, а также третий батальон и прочие
подразделения 345-го полка) посадочным способом должны были де-
сантироваться на аэродромы Кабула и Баграма.
Напомним, что накануне общего ввода советских войск 25 декабря
в Баграме на «советской» территории находились уже первый(бывший ошский) и вто-
рой батальоны 345-го полка ВДВ. Здесь же с 14 декабря пребывало и
управление части во главе с командиром полка гвардии подполковни-
ком Н.И. Сердюковым. Этому контингенту десантников предстояло
обеспечить при;м основных сил группировки ВДВ – части 103-й ВДД и
подразделения 345-го ГПДП, которые до 25 декабря оставались в
Союзе. В ночь с 24 на 25 декабря 1979 г. в Баграме посадочным спо-
собом десантировался артдивизион, а также взводы и подразделения
обеспечения 345-го полка. С 25 декабря 345-й полк (без третьего ба-
тальона, который высадился на Кабульском аэродроме) начинает
обеспечение при;ма личного состава и боевой техники полков и под-
разделений 103-й Витебской гвардейской воздушно-десантной диви-
зии.
Высадка в Баграме десантников 357-го полка и отдельных под-
разделений Витебской дивизии ВДВ представляла собой впечатляю-
щую картину по своей масштабности и организованности. Вот как за-
помнил этот момент офицер 357-го полка Владимир Шульга: «В Баг-
раме высаживались ночью. Быстро, ч;тко, без проволочек. Пятерка
ИЛ-76 заходила на посадку с интервалом в три минуты, между самол;-
тами, сразу выгружали технику и тут же уходили на взл;т. Через пять-
десять минут приземлялась следующая группа. Вс; было рассчитано,
продумано, отлажено. Посадка, взл;т, снова посадка. Гул турбин, про-
тяжный р;в моторов, лязг железа. Технику начинали прогревать ещ; в
самол;тах. Зимой по ночам ртутный столбик в Афганистане опускался
до минус сорока. Несмотря на то, что ИЛ-76 отапливался, дабы избе-
жать непредвиденных запинок, моторы прогревались загодя».
Не только солдаты, но и офицеры 103-й Витебской дивизии, ока-
завшись в Баграме, не знали, что на этой крупной авиабазе уже нахо-
дятся их коллеги, десантники с 345-го Ферганского полка. Привед;м
отрывок их воспоминаний гвардии полковника Юрия Ивановича Дву-
грошева, который в конце декабря 1979 г. командовал группировкой
103-й ВДД, десантировавшейся в Баграме (до ввода войск в ДРА Ю.И.
Двугрошев являлся заместителем командира Витебской дивизии
ВДВ по противовоздушной обороне. Пользовался расположением у
В.Ф. Маргелова. В начале Афганской войны был первым военным ко-
мендантом Кабула, находился в ДРА 27 месяцев): «Когда разгрузка
последнего самол;та подходила к концу, на л;тном поле появилась
движущаяся к нам техника с включ;нными фарами. Зная о том, что
рядом находится танковая часть афганской армии, несколько человек
получили команду подготовить гранатом;ты.Их остановила группа за-
хвата. К всеобщему удивлению, в этой части оказался десантник из
батальона – майор О.Г. Пустовит 345-го парашютно-десантного полка,
который на машине ГАЗ-66 привозил питьевую воду. Десантный ба-
тальон 345-го парашютно-десантного полка был направлен в Афгани-
стан по просьбе афганского правительства под видом технического
обслуживания авиации на аэродром Баграм, где размещались совет-
ские самол;ты и вертол;ты. Безусловно, об этом нам не было из-
вестно (выделено нами – Д.С.). Разгрузка группировки была законче-
на быстро, без происшествий и огневого воздействия. Возник вопрос:
где и как разместиться? На машине, которую мы остановили, я доб-
рался до командования батальона. При возвращении в батальон я со-
брал командный состав всей группировки. В не; входили 357-й ПДП,
сап;рный батальон, зенитный дивизион, ремонтный батальон, меди-
цинский батальон, разведрота, авторота. Обстановка оставалась не
совсем ясной. Мною было принято решение – занять круговую оборону
на окраине аэродрома…»
К утру витебские десантники с поставленной задачей справились.
Позиции были подготовлены, несмотря на то, что гвардейцам прихо-
дилось в темноте ковыряться в каменистом грунте. С рассветом перед
воинами группировки 103-й ВДД открылась диковинная панорама гор-
ной страны. Рядом с позицией группировки проходила трасса, по кото-
рой проезжали разнотоннажные автомобили. Многие машины оста-
навливались, и скоро здесь, у позиций десантников, образовалось
большое скопление простых афганцев. По свидетельству наших оче-
видцев, афганские граждане были настроены к «шурави» дружелюбно,
а многие даже приветствовали наших воинов поднятыми руками.
Однако одно обстоятельство омрачило настроение десантников.
Недалеко от наших позиций на холме располагалась батарея зенит-
ных расч;тов афганской армии. Стволы афганских зениток грозно
смотрели на советскую десантуру. Было заметно, что афганские сол-
даты настроены недружелюбно, их расч;ты пребывали в полной бое-
готовности, их зенитки могли в любой момент начать сокрушающий
огонь по нашим позициям. Однако этого не произошло. Стрельба на
авиабазе Баграм начн;тся через день, тогда же появятся, увы, первые
жертвы.
Итак, в конце дня 25 декабря 1979 г. в Баграме находились две
группировки ВДВ: 345-й полк под командованием гвардии подполков-
ника Н.И. Сердюкова, а также 357-й полк 103-й ВДД с отдельными
подразделениями этой же Витебской дивизии, которыми командовал
гвардии подполковник Ю.А. Двугрошев. Главный десантник, генерал
Н.Н. Гуськов, командующий Оперативной группой ВДВ в Афганистане,
находился уже в Кабуле, где ему уже через сутки с небольшим пред-
стояло руководить операцией по захвату десантниками главных пра-
вительственных военных и прочих объектов.
Таким образом, в Баграме в тот же момент не было единоначаль-
ника, которому подчинялись эти две группировки ВДВ.
А между тем, как покажет история, уже через день (27 декабря,
день рождения В.Ф. Маргелова по старому стилю) ферганским и ви-
тебским десантникам предстоит совместно брать штурмом военные и
технические объекты на этой мощной афганской авиабазе.
Очевидно, 26 декабря заместитель командующего ВДВ по боевой
подготовке генерал-лейтенант В. Костыл;в отдал приказ о вхождении
345-го полка в состав группировки 103-й ВДД, которой руководил Ю.И.
Двугрошев. Теперь, когда десантные части в Баграме должны были
представлять одну группировку с одним е; временным командующим,
естественно, встал вопрос об организации взаимодействия. Прежде
всего, необходимо было отработать систему переговорной таблицы и
кодовых сигналов. Согласно воспоминаниям Ю.И. Двугрошева, пере-
говорная таблица состояла из шести последовательных сигналов:
1. – «Шторм-333» – к боевым действиям приступил;
2. – «Зарево-555» – вышел к объекту;
3. – «Ураган» – задачу выполнил;
4. – «Штиль-888» – задачу выполняю;
5. – «Буря-777» – веду бой.
6. – «Тишина-999» - сопротивление не оказывают
Итак, всего через сутки воинам объедин;нной группировки ВДВ
предстояло захватить комплекс объектов и зданий, которые находи-
лись в ведении афганской военной администрации. В случае сопро-
тивления афганской стороны (прежде всего зенитчиков) советский де-
сант неминуемо был обреч;н на безвозвратные потери. Поэтому ко-
мандование группировки ВДВ и решило попробовать тактику мирного
увещевания. Однако трудность была в том, что устранение президента
Афганистана Х. Амина от власти ещ; не произошло (это событие слу-
чится через день, 27 декабря), а среди военных-афганцев в Баграме
были его верные приверженцы, прежде всего среди офицеров. Пере-
говорный процесс с афганской стороной было решено поручить совет-
ским военным советникам, которые, находясь по договор;нности в аф-
ганских подразделениях в Баграме, были известны личному составу,
прежде всего афганским офицерам. Военные советники потрудились,
в общем-то, результативно. Они убеждали афганцев не оказывать со-
противление советским войскам в случае смены власти (Амина) и при-
хода к руководству страной прогрессивных сил. Увещевания продол-
жались целые сутки, а в 16-00 часов 27 декабря командованию груп-
пировки в ЗКП доложили, что почти все афганские воинские подразде-
ления дали заверения не противодействовать «шурави». Исключени-
ем были расч;ты зенитной батареи, стволы пушек которой по-
прежнему были разв;рнуты в сторону советских войск.
Между тем, переброска частей ВДВ, Витебской дивизии по возду-
ху к этому моменту уже завершилась. Как известно, последний лайнер
с советским десантом на борту приземлился на афганскую землю в 14
часов 30 минут 27 декабря. Теперь вся общая группировка ВДВ (103-я
ВДД и 345-й ГО ПДП) была в сборе и ожидала приказа действовать.
Время «Ч» должно было вот-вот настать, рок нежданный войны дол-
жен был свершиться.
Руководитель группировки гвардии подполковник Ю.И. Двугрошев
вызывает на ЗКП командный состав всех частей и подразделений ВДВ
в Баграме, которым в той или иной степени предстояло участвовать в
штурме военных объектов на баграмской авиабазе. Согласно приказа,
группы захвата с наступлением темноты должны были скрытно подой-
ти к назначенным объектам и ожидать сигнала «Шторм-333», после
получения которого захватить объект и разоружить афганских военно-
служащих.
Десантникам 345-го полка была поставлена, очевидно, наиболее
ответственная и опасная задача. Им предстояло захватить позиции
зенитного дивизиона, под прицелом которого находился аэродром. Как
уже отмечалось, стволы зенитных установок были развернуты на по-
зиции десантников. Ферганским десантникам также предстояло захва-
тить казармы л;тного состава и ряд других объектов. Согласно воспо-
минаниям ныне здравствующих ветеранов 345-го полка, участвовав-
ших в тех событиях, среди этих объектов были штаб гарнизона афган-
ских подразделений в Баграме, бомбосклад, четыр;хствольные пуле-
м;тные станковые установки (КПВТ).
Афганский зенитный дивизион мог оказаться крепким орешком.
При штурме этого объекта десантники, вооруженные стрелковым ав-
томатическим оружием, могли, конечно, понести бы большие потери.
Поэтому было решено усилить группы захвата из 345-го полка двумя
зенитными батареями. Этому зенитному дивизиону (командир гвардии
подполковник В.П. Савицкий) было приказано открыть огонь по кры-
шам зданий, в случае, если афганская сторона предпочт;т сопротив-
ление.
И вот час «Ч» настал. Это случилось в 19-30. В это самое время в
Кабуле началась операция «Байкал-79», в которой участвовали 103-я
дивизия ВДВ, а также два подразделения 345-го полка, а именно 9-я

Рота и разведрота. Десантникам совместно со спецподразделениями
КГБ предстояло захватить важнейшие военные, государственные объ-
екты, отстранить от власти Х.Амина, парализовать силы, верные зло-
дею. Место Амина предстояло занять Бабраку Кармалю, который был
креатурой советского руководства. В этот момент будущий президент
Афганистана находился в Баграме под защитой наших десантников и
спецназовцев. Пребывая в страхе, Кармаль («Колька Бобров», как его
называли наши солдаты в Баграме) покорно ожидал свою судьбу.
В Баграме операция по захвату объектов началась в тот же мо-
мент, что и в Кабуле.
Итак, как происходили события на этой огромной авиабазе, нахо-
дящейся от Кабула в 60 км к северу? Читатель, очевидно, согласится,
что будет лучше предоставить слово непосредственным свидетелям и
участникам событий 27 декабря 1979 г. в Баграме, которые в истори-
ческой литературе условно именуются как операция «Шторм-333». В
нашем распоряжении ценнейший исторический источник – воспомина-
ния гвардии подполковника Ю.И. Двугрошева, который, как уже отме-
чалось, в тот момент командовал объедин;нной группировкой ВДВ в
Баграме. Поэтому я на время откладываю перо и предоставляю слово
Юрию Ивановичу: «В 19 часов 30 мин. зазвонил ЗАС-овский телефон.
Меня срочно пригласили к аппарату. Звонили с Оперативной группы
ВДВ. Е; возглавлял заместитель командующего генерал-лейтенант
Н.Н. Гуськов, который руководил переброской 103-й ВДД и 345-го ГО
ПДП, а также непосредственно управлял всеми имеющимися силами в
Афганистане во время свержения аминовского режима. Находилась
оперативная группа в Кабуле. По телефону был передан ожидаемый
сигнал «Шторм-333», который моментально сообщили в войска.
В ожидании доклада от частей о получении сигнала и его выпол-
нения замер… Связь со всеми частями и группами перестала сущест-
вовать одновременно. Главное в боевой обстановке – это потеря свя-
зи. По моему телу прош;л «мороз» от мысли, что потеряно управле-
ние. Почему, отчего и в ч;м причина, я не знал. Дал команду срочно
проверить все виды связи. Время тянулось медленно. Через несколько
минут общего молчания связь ч;тко заработала. Почему связь была
прервана, оста;тся для меня до сих пор загадкой.
Аэродром сразу ожил. Стрельба слилась в единую трескотню и
гул. От трассирующих очередей стало почти светло. Было непонятно,
почему возникла такая организованная стрельба. Ведь заверения во-
енных советников были убедительны. Первым открыл огонь одиноч-
ными выстрелами танк Т-54, расположенный ближе всех к ЗКП. Пере-
до мной возник крепкого телосложения майор Егоров, заместитель
командира зенитного дивизиона по вооружению, с гранатом;том и по-
просил разрешения подавить его. К счастью, танк замолчал сам и
больше не сделал ни одного выстрела. Первое донесение поступило
от группы захвата стоянки самол;тов МИГ-21 и казарм, где размещал-
ся л;тно-технический состав. Группа захвата молниеносным броском
захватила стоянку. Л;тчики, получив приказ на взл;т, поспешили к са-
мол;там, но было уже поздно. Встретив десантников, они без выстре-
лов отступили в казармы, заняли оборону, готовые дать отбой. Коман-
дир зенитной батареи старший лейтенант В.А. Геталов перед штурмом
казарм дал несколько очередей из зенитных установок (ЗУ-23) оско-
лочными снарядами по крыше здания. Моментально появился белый
флаг. Батарея без выстрелов ворвалась в казарму, разоружила 84 че-
ловека л;тно-технического состава. Командир батареи принял реше-
ние всех их поместить в котельную под усиленной охраной. Операция
прошла без жертв с обеих сторон.
При захвате казарм, где размещался личный состав афганского
зенитно-артиллерийского дивизиона, возникло осложнение. Когда
группа захвата ворвалась в казарму, то нервы у командира дивизиона
не выдержали, и обещания своего не оказывать сопротивления не
сдержал. Как только первый десантник миновал его, он выхватил пис-
толет и выстрелил ему в спину. Хорошо ещ;, что вс; обошлось только
ранением.
Жаркий бой разгорался в ангарах для самол;тов и за командный
(диспетчерский) пункт. Не желали мирного исхода и продолжали со-
противление расч;ты ДШК. Зенитная батарея крупного калибра, кото-
рая держала под прицелом десантников и ЗКП, хотя и была наготове,
не успела даже зарядить орудия.
Через сорок минут бой стал затихать. Мне стали поступать докла-
ды о том, что все объекты блокированы, диспетчерский пункт и аэро-
дром готовы к при;му самол;тов. В медицинский батальон, который
был разв;рнут для при;ма и оказания помощи раненым, поступили
три человека. Убитых с нашей стороны в Баграме не было (выделе-
но нами – Д.С.). Крупнокалиберные пулем;ты и одиночные автоматчи-
ки продолжали вести огонь.
На ЗКП резко зазвонил телефон ЗАС (засекреченная автоматиче-
ская связь). Меня срочно пригласили к аппарату. Как только взял труб-
ку, услышал женский голос, который предупредил о том, что со мной
будет говорить министр обороны. Естественно, я был удивл;н. По-
слышался спокойный голос. Первое, что услышал, был вопрос: «Как
обстановка?» Я доложил, что задача выполнена, убитых нет. В ответ
прозвучало: «Спасибо», и аппарат замолчал.
Снова резко зазвучал телефон. На этот раз звонил заместитель
командующего ВДВ по боевой подготовке генерал-лейтенант В. Кос-
тыл;в, который передал приказ: «В Баграме оста;тся один 345-й ПДП.
357-му ПДП, всем спецчастям и ЗКП через тридцать минут убыть в го-
род Кабул. По прибытии на место получить задачи. Я пытался объяс-
нить ему, что через тридцать минут убыть не могу, так как ид;т пере-
стрелка. Просил разрешения войти через час. В ответ услышал резкую
брань и угрозу, что пойду под суд. Пришлось с этой просьбой обра-
титься к руководителю операции генерал-лейтенанту Н.Н. Гуськову.
Выслушав меня внимательно, он разрешил всей группировке выйти
через час. На командный пункт я вызвал всех командиров частей и
приступил к постановке задач. Как только он включил фонарик и осве-
тил карту, открыли огонь. К счастью, никого не задело. Пришлось всем
срочно переместиться и укрыться за боевыми машинами. При выезде
из Баграма колонну несколько раз обстреляли одиночные автоматчи-
ки, но вс; обошлось без жертв. Совершив марш, все войска прибыли в
город Кабул на аэродром. Нас встретили представители оперативной
группы…»
Напомним, что в Баграме были сосредоточены основные силы
345-го полка, а именно: первый (бывший «ошский» ПДб 111-го ПДП) и
второй батальоны, артдивизион и командование полка во главе с
гвардии полковником Н.И. Сердюковым. Третий батальон под коман-
дованием гвардии капитана А.М.Алиева в ночь на 25 декабря 1979 г.
был высажен посадочным способом на аэродроме Кабул.
Кабул столичный показался,
Десант в готовность приведен.
Взревели БМД, и каждый взялся
За автомат. Приказ бойцам зачтен.
Сюда же стали прибывать основные силы 103-й Витебской диви-
зии ВДВ (350-й ПДП и 317-й ПДП), которая вечером 27 декабря была
уже в Кабуле и участвовала в операции «Байкал-79», предусматри-
вающей захват 17 важнейших государственных объектов, в том числе
и президентский дворец Тадж-Бек, в котором находился Хафизулла
Амин. Третьему батальону 345-го полка, как и первому и второму ПДб
в Баграме, предстояло захватить объекты на Кабульском аэродроме
сразу после получения сигнала «Шторм-333». Этот исторический сиг-
нал был получен на аэродроме в 20 часов 30 минут уже в т;мное вре-
мя суток. Десантники капитана Алиева задачу по захвату указанных
объектов на аэродроме Кабул выполнили довольно оперативно. В 21
час аэродром был во власти крылатых гвардейцев.
Разведроте 345-го полка было суждено участвовать 27 декабря в
операции «Байкал-79». План этой операции был результатом коллек-
тивной работы Министерства обороны и КГБ СССР. Среди его разра-
ботчиков был и представитель ВДВ, гвардии полковник А.В. Кукушкин,
начальник разведки ВДВ. (После окончания военного училища в
1943 г. воевал на фронтах Великой Отечественной войны. Был два-
жды ранен. Участвовал в Берлинской операции. С 1948 по 1951 гг.
обучался в Военной академии им. Фрунзе, затем служил на Дальнем
Востоке в 37-ом гвардейском воздушно-десантном корпусе. В 1968 г
участвовал в операции по вводу войск в Чехословакию. При В.Ф.
Маргелове являлся начальником разведки ВДВ. В декабре 1979 – ян-
варе 1980 гг. – начальник штаба Оперативной группы ВДВ в Афга-
нистане. Участвовал в планировании и организации ввода частей
ВДВ в ДРА. Отслужил в Вооруж;нных силах 43 года, из них 34 в ВДВ).
Согласно плану операции «Байкал-79» силами объедин;нной совет-
ской группировки (около 10 тыс. чел.), состоящей из ВДВ (103-я ВДД,
подразделений 345-го ГО ПДП), спецгрупп КГБ («Гром»), КУОС («Зе-
нит»), роты пограничников и спецназа ГРУ ГШ («мусульманский» ба-
тальон), предстояло захватить 17 важнейших объектов государствен-
ного и военного значения. Среди этих объектов были радио- и теле-
центр. Захват этих зданий и было поручено разведчикам 345-го полка.
Совершенно не случайно эту задачу поручили разведроте, которой
командовал старший лейтенант А.В. Попов. Этому элитному подраз-
делению ферганского полка было необходимо любой ценой захватить
радио и телецентр; ведь Бабраку Кармалю, которому к концу дня 27
декабря суждено стать новым президентом ДРА, предстояло высту-
пить с обращением к гражданам Афганистана.
Ещ; 21 декабря 1979 г. разведрота Александра Попова на четы-
р;х БМД передислоцируется в Кабул. Рота была усилена отделением
зенитчиков (ЗУ-23), а в группу захвата входило несколько бойцов из
спецподразделения «Зенит» под командованием майора Анатолия
Рябинина.
До начала операции по захвату этих объектов оставалось не-
сколько дней. За это время предстояло сделать рекогносцировку. Не-
обходимо было просчитать варианты выхода группы захвата к объек-
там, изучить систему обороны и расположения огневых средств и бро-
нетехники. С этой задачей руководители группы справились, план за-
хвата радио- и телецентра был составлен накануне часа «Ч». Суть
плана заключалась в следующем. Внешнюю территорию объектов ох-
раняла танковая рота (одиннадцать танков и несколько БМП-1). Бойцы
разведроты должны были внезапно ворваться на территорию, отсечь
огн;м экипажи от боевых машин, не дав, таким образом, афганским
танкистам открыть ответный огонь. Ставка делалась на внезапность,
ибо у десантников было всего четыре «бээмдэшки». После ликвидации
внешнего пояса охраны десантниками разведроты офицеры-
зенитовцы врываются внутрь здания радио- и телецентра и, подавив
сопротивление внутренней охраны, захватывают объекты и берут их
под оборону. Трудность заключалась в том, что при штурме внутрен-
них помещений было необходимо во что бы то ни стало не повредить
радиотелевизионную аппаратуру и электрокоммуникации; ведь почти
сразу после свержения Амина и захвата важнейших объектов в Кабуле
по радио с обращением к населению Афганистана должен был высту-
пить новый руководитель Афганистана и НДПА Бабрак Кармаль. План
получил одобрение у руководства Оперативной группы ВДВ в Кабуле.
Полковник А.В. Кукушкин поставил разведроте 345-го полка соответст-
вующую задачу.
Начало общей операции в Кабуле «Байкал-79» было назначено на
19 часов 30 минут. За 15-20 минут до наступления часа «Ч» разведро-
та начала скрытно выдвигаться к объектам, готовясь к штурму. Ровно в
установленное время операция началась. Как и планировалось, раз-
ведчики-десантники с двух направлений (со стороны посольства США
и узла связи) ворвались на внешнюю территорию радио- и телецентра
совершенно внезапно, действовали смело и дерзко, по-маргеловски.
Из противотанковых гранатом;тов гвардейцы почти сразу подбили три
танка и одну БМП. Эта уничтоженная афганская бронетехника про-
должала гореть до раннего утра, сотрясая атмосферу взрывами разо-
рвавшихся в боеукладке снарядов. Вс; произошло так неожиданно для
афганцев, что воля и боевой дух их были парализованы, на сопротив-
ление эти люди были не способны. Готовые к стрельбе три БМП, семь
танков (помимо подбитых) огонь по десантникам так и не открыли. Де-
ло было сделано. Офицеры-зенитовцы стремительно ворвались в
здание и взяли его штурмом. Некоторые афганцы из числа граждан-
ского техперсонала радио- и телецентра, как явствует из некоторых
источников, благодарили советских воинов за освобождение от «ига
Амина». Следует отметить один факт. Объекты, штурмуемые развед-
ротой и зенитовцами, находились недалече от американского посоль-
ства. Во время этого боестолковения, которое началось внезапно,
воздух так сотрясался от взрывов и выстрелов, что работники посоль-
ства США подверглись паническому ужасу, завидев очереди от трас-
сирующих пуль; дипломатические работники стали прятаться под сто-
лы и кровати, кто-то от страха успел укрыться в подвальном помеще-
нии. Вскоре по радио новоиспеч;нный президент ДРА Бабрак Кармаль
выступил с обращением к афганскому народу.
За время этого почти скоротечного боя (чуть более получаса) со-
ветская сторона безвозвратных потерь не понесла. Из разведроты ра-
нения получили четыре бойца, один из них – тяж;лое (в ноги). В группе
зенитовцев раненых не было. Среди афганцев семеро воинов были
убиты. Весь контингент охраны объекта (чуть более 100 чел.) был пле-
н;н.
Операция, таким образом, была успешно осуществлена. Коман-
дир разведроты старший лейтенант Александр Попов и его замести-
тель Локтев были награждены орденом Красной Звезды. Боевых на-
град удостоились и несколько бойцов этого подразделения. Через
день после окончания общей операции «Байкал-79» разведрота была
возвращена на авиабазу Баграм, где дислоцировался почти весь 345-й
полк ГО ПДП.
Как уже отмечалось, общим планом операции «Байкал-79» было
предусмотрено овладение штурмом 17 наиболее значимых государст-
венных и военных объектов в Кабуле. Основной замысел этой опера-
ции сводился к тому, чтобы физически отстранить Амина от кормила
власти и не дать возможности верным этому проклятому президенту
силам удерживать режим. Поэтому, согласно плану операции «Байкал-
79», предусматривалась отдельная и самая важная операция по за-
хвату президентского дворца Тадж-Бек и физической ликвидации Ами-
на. Эта операция, получившая кодовое название «Агат», должна была
быть осуществлена силами КГБ и ГРУ МО, а именно: двумя группами
офицерского спецназа – «Гром» и «Зенит», а также т.н. «мусульман-
ским» батальоном («мусбат»). Все указанные подразделения были
подчинены гвардии полковнику Г.И. Бояринову (единственному офи-
церу, имевшему уже боевой опыт проведения спецопераций). Совет-
ским военным руководством в Кабуле было решено усилить «мусбат»
элитным подразделением ВДВ из состава 345-го полка. Выбор пал на
9-ю роту старшего лейтенанта Валерия Востротина. Напомним, что эта
рота оказалась на земле Афганистана первой из подразделений Фер-
ганского полка (1 декабря 1979 года). Утром 26 декабря по приказу
комполка Н.И. Сердюкова 9-я рота В.А. Востротина, а также взвод ПТУ
под командованием гвардии капитана Ажисламова и лейтенанта А.
Севостьянова были направлены в Кабул, к зданию Дар-Уль-Аман. Ро-
те было приказано усилить «мусульманский» батальон. О предстоя-
щем штурме десантники не знали. В помещениях этого объекта вре-
менно располагался «мусульманский» батальон (520 чел.), который
официально должен был охранять персону Амина. Десантникам для
расположения отвели два помещения на втором этаже этого здания.
Здесь же гвардейцев переодели в форму солдат афганской армии, как
и солдат «Мусбата». Некоторым десантникам с большим ростом обла-
читься в чужеземную форму оказалось проблематично. В.А. Востротин
вспоминает: «Личный состав роты расположился в одной комнате.
Офицеры – в другой. Нам выдали афганскую форму и приказали пе-
реодеть солдат. Форма была в основном маленькая, а у меня самый
маленький солдат был ростом 1 метр 78 см. Но ничего – переоделись.
Вместе с нами переодели и сотрудников КГБ».
Итак, штурмовой группировке под руководством полковника
Г.И. Бояринова предстояло выполнить почти невыполнимую задачу –
малыми силами захватить президентсткий дворец Амина, который в
тех условиях являлся неприступным объектом для «шурави». Этот
дворец был построен ещ; в 30-е гг. XX в. немецкими архитекторами,
располагался на 20-метровом холме на окраине Кабула и был обнес;н
мощными стенами. Дворец имел сильную систему обороны, подступы
к нему были заминированы, со стороны Кабула к нему вела единст-
венная серпантиновая дорога. Согласно плану операции «Агат», ос-
новная роль в захвате Тадж-Бека отводилась спецгруппам «Гром» (24
чел., руководитель майор М. Романов) и «Зенит» (30 чел., руководи-
тель майор Я. Сем;нов), которые, ворвавшись внутрь здания дворца,
должны были ликвидировать Амина. «Мусульманский» батальон (154
оо СпН) блокирует 1-й и 3-й танковый батальоны афганцев, охраняю-
щих дворец президента, давая возможность основной штурмующей
группе прорваться к Тадж-Беку и захватить объект.
Настало 27 декабря 1979 г. – момент начала общей операции
«Байкал-79». В этот исторический день подразделениям штурмовой
группировки задачи ставили несколько раз. Известно, что командиров
подразделений собирали три раза для постановки задач: первое со-
вещание – в 14.00, второе – в 15.00 и третье – в 18.15. На последнем
(третьем) совещании время начала операции было назначено на
19.00.
Командир 9-й роты 345-го ГО ПДП получил от генерал-майора
Ю.И. Дроздова боевую задачу по блокированию и нейтрализации 2-го
афганского мотострелкового батальона. Востротинцы должны были
выйти на указанный им рубеж (батальонный плац) и огн;м со всех ви-
дов оружия (в.т.ч. и с орудий и пулем;тов своих БМД) подавить сопро-
тивление 2-го батальона, заблокировав его.
В начале восьмого часа вечера 9-я рота на «бээмдэшках» при-
строилась в общую колонну, заняв место за БТР-ами «Мусбата». В
половине восьмого колонна тронулась к назначенным рубежам. Когда
вереница БМД приблизилась к дворцу Тадж-Бек, десантники открыли
огонь по окнам второго и третьего этажа объекта. Это действо было
предусмотрено поставленной задачей. Однако огонь по дворцу бойцы
9-й роты могли вести лишь с автоматического оружия, поскольку перед
дворцом проходил вал, который и не позволил вести огонь по Тадж-
Беку из гладкоствольных орудий с БМД. Уже через несколько минут 9-
я рота вышла к расположению 2-го афганского батальона. Десантники
приступили к выполнению поставленной задачи.
Вот как описывает эту боевую акцию сам Валерий Александрович
Востротин: «Выдвинувшись на плац 2-го батальона, мы развернулись
в цепь и открыли огонь из всех стволов по казармам. По нам открыли
огонь с тыла. Мы оставили в тылу штаб батальона. Из него и вели
огонь по нам. У нас появились потери. Погиб рядовой Калмагамбетов.
Был ранен рядовой Барышников. Я приказал своему заместителю по-
давить огонь из штаба батальона. 1-й взвод развернулся в сторону
штаба и открыл огонь по нему. Через некоторое время огонь оттуда
стих, и находившиеся там афганцы во главе с командиром батальона
сдались нам в плен. Командир батальона предложил сходить к ба-
тальону и договориться о прекращении огня и сдаче батальона. Я со-
гласился. Доложил Холбаеву. Тот на меня матом. Пообещал отдать
меня под трибунал. Я приказал своему заместителю вернуть команди-
ра батальона. Он успел догнать его и вернуть назад. К утру сопротив-
ление стихло. Тех, кто не разбежался, мы взяли в плен и согнали в
котлован рядом со штабом батальона. Один взвод переместился к до-
роге со стороны Дарм-Уль-Амана.
Через некоторое время им навстречу вышли десантники – 3 БМД
и взвод из артдивизиона (3 пушки Д-30) из 350-го полка 103-й дивизии.
Я выехал им навстречу и представился. Ими командовал старший
лейтенант Солдатенко, с которым мы вместе учились в Рязанском
училище. Он начал проверять, действительно ли я тот, за кого я себя
выдаю: стал задавать вопросы, кто был командиром роты в училище и
т.д. Когда признал меня, подъехал ближе. Мы с ним немного погово-
рили. Ни он, ни я свои задачи не раскрывали. Поговорив со мной, он
развернул свою группу, и они отъехали назад. Через некоторое время
на связь вышел Холбаев и предупредил, что на нас идут танки».
Следует признать, наверное, что дерзкие и результативные дей-
ствия десантников 9-й роты на рубеже 2-го афганского батальона бы-
ли ещ; обусловлены и мощной огневой поддержкой знаменитых «Ши-
лок», ЗСУ-23 (23-мм счетвер;нная зенитная установка на общей само-
ходной базе). Несколько «Шилок» в ходе штурма вели бешеную
стрельбу по Тадж-Беку, а также по БМП 3-й афганской мотострелковой
роты. Обладая весьма высокой скорострельностью (2 тысячи выстре-
лов в минуту из одного ствола), «Шилки» оказались грозным оружием,
наводящим ужас и трепет на афганских бойцов. Две другие такие зе-
нитные самоходные установки своим ураганным огн;м верно поддер-
живали 9-ю роту, нейтрализующую 2-й афганский батальон.
С подавлением сопротивления 2-го афганского батальона участие
9-й роты Востротина в спецоперации «Агат» не закончилось. Почти
сразу десантникам пришлось участвовать в ещ; одной боевой акции.
Командир – «мусбата» майор Х.Т. Холбаев передал Востротину по
рации, что к Тадж-Беку идут колонны афганских танков. Как позже вы-
яснилось, этот танковый батальон был единственным подразделением
кабульского гарнизона, решившимся прийти на помощь Амину. Вале-
рий Александрович Востротин вспоминает: «Мы выставили впер;д
ПТУРы и стали ждать. Через некоторое время показались 3 колонны
танков. По количеству танков мы определили, что на нас движется
танковый батальон. Когда они приблизились, мы расстреляли несколь-
ко танков из ПТУРов, один танк Т-55 и один БРДМ пытались уйти в
сторону дворца Генштаба, но мы их догнали и остановили. Там нахо-
дился и командир батальона. Тем временем экипажи остальных тан-
ков тоже сдались. Их всех мы посадили к остальным пленным в котло-
ван. Когда обстановка немного успокоилась, я съездил в Тадж-Бек и
доложил о выполнении задачи. Дроздов поблагодарил меня и сказал,
что будет представлять меня на Героя Советского Союза. После док-
лада я вернулся в роту. Через некоторое время пришли грузовые ма-
шины, в которые мы загрузили пленных. Наших погибших и раненых
мы загрузили в наши машины, которые должны были сопровождать
пленных в расположение. Я поехал вместе с ними».
Спецоперация «Агат» по устранению Хафизуллы Амина от власти
была успешно осуществлена менее чем за один час. В ходе штурма
дворца Тадж-Бек офицерами «Грома», «Зенита» и «мусульманского»
батальона президент Амин был убит; в перестрелке также погибли два
его несовершеннолетних сына. Малолетняя дочь президента, стре-
лявшая из пистолета во время штурма, была ранена в ноги; е; и дру-
гих родственников Амина заключили в политическую тюрьму Пуличар-
хи). Уже к девяти часам вечера общая операция «Байкал-79» была в
целом завершена. Как и планировалось, важнейшие государственные
объекты в Кабуле и Баграме были в руках советского десанта и спец-
наза. В 20 часов 45 минут новоявленный президент ДРА Бабрак Кар-
маль выступил с обращением к народу Афганистана (вернее, по ра-
диокоммуникациям воспроизвели обращение Кармаля, записанное
заранее на магнитопл;нку).
За успех операции «Байкал-79», осуществл;нной 27 декабря
1979 г. в Кабуле и Баграме, десантники 345-го ГО ПДП и 103-й ВДД
заплатили безвозвратными потерями. Пролилась первая кровь, поя-
вились первые погибшие. Согласно списку воинов 345-го полка ВДВ,
погибших на афганской земле с 1979 по 1989 гг., в тот день, когда про-
звучал сигнал «Шторм-333», с жизнью простились 8 гвардейцев-
десантников; в указанном списке из 412 фамилий эти первые погиб-
шие воины числятся под номерами: 71, 89, 137, 143, 266, 280, 305, 396.
Вот их имена:
1. гвардии ефрейтор, ст. оператор ПТУР Головня Олег Павло-
вич – 27 декабря 1979 г.;
2. гвардии младший сержант, командир отделения Двойников
Алексей Сергеевич – 27 декабря 1979 г, авиабаза Баграм;
3. гвардии ефрейтор, стрелок-гранатом;тчик Калмагомбетов
Амангельды Шамшитович – 27 декабря 1979 г., президент-
ский дворец Тадж-Бек;
4. гвардии рядовой Кашкин Валерий Юрьевич – 27 декабря
1979 г.;
5. гвардии рядовой, стрелок Очкин Владимир Иванович – 27 де-
кабря 1979 г., авиабаза Баграм;
6. гвардии рядовой, механик-водитель Поворознюк Владимир
Васильевич – 27 декабря 1979 г.;
7. гвардии рядовой, стрелок-зенитчик Савоськин Владимир Ва-
сильевич – 27 декабря 1979 г.;
8. гвардии рядовой, ст. радиотелеграфист Шелестов Михаил
Васильевич – 27 декабря 1979 г.

Светлая им память!

ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНЫЕ ВОЙСКА В АФГАНИСТАНЕ - в соответствии с директивой МО и ГШ ВС СССР, 25.12.1979 15.00 самолеты ВТА с л/с 103-й вдд (ком-р ген.-м-р И.Ф. Рябченко) и 345-го опдп (ком-р п/п-к Н.И. Сердюков) вошли в воздуш. пространство ДРА и двумя колоннами направились к назначенным местам десантир-я. 56-я одшбр (ком-р п/п-к А.П. Плохих) приступила к совершению марша на тер-рию сопредельного гос-ва.
Десантирование осуществлялось посадочным способом на аэродромы Кабул и Баграм. Условия посадки и взлета этих двух близко расположенных аэродромов определили необходимость десантирования гр. по 6-12 самолетов. На посадку, выгрузку и взлет гр. отводилось ок. 1 часа. Для решения непредвиденных задач предусматривалось десантирование парашют, способом непосредственно на аэродромы по одному б-ну, но обстановка не потребовала такого применения. Пд подразделения, обеспечивавшие высадку, предотвратили несанкционир. взлет афг. самолетов и вертолетов, создав благоприят. условия для высадки гл. сил десанта. Вы­грузка тех-ки и грузов из самолетов осуществлялась по мере их посадки в течение 15-30 мин. БМД и автомобили выгружались св. ходом и сосредоточивались в назначенных пунктах. Материальные ср-ва и воен. имущество выгружались из самолетов на грунт в 40-50 м от рулежных доро­жек и затем перевозились в места складирования в намеченных р-нах расположения частей.
По завершению высадки десант, части сосредоточивались в назнач. р-нах, где им поставили б. задачи. В основ­ном это: блокирование правит, учреждений, в/ч, верных X. Амину, важных объектов как в Кабуле, так и вблизи него. Ком-ры частей и подразделений получили после высадки на аэродромах планы города и карты с графически нанесенной задачей и крат, пояснит, запиской. Эти документы были заранее подготовлены ОГ штаба ВДВ. Через два дня обстановка в столице резко обострилась из-за активизации оппозиции, оказавшей вооруженное сопротивление. В этой обстановке особая ответственность легла на плечи ком-pa 103-й вдд. В ее составе действовали пдп: 317-й (ком-р п/п-к Н.В. Батюков) 350-й (ком-р п/п-к Г.И. Шпак), 357-й (ком-р п/п-к К.Г. Литовчик). Выполнение б. задач было возложено на усиленные БМД пдб-ны.
Выдвижение к объектам, расположенным в городе, осуществлялось по кратчайшим маршрутам. При подходе к объектам, если позволяла обстановка, действовали обычно с двух направлений. Десантники быстро спешивались, через двери и окна врывались в здание и обезоруживали охрану. Очаги сопротивления подавлялись огнем из стрелк. оружия и гранатами. Сильно укрепленные здания вначале блокировались, затем гл. силы б-нов, используя скрытые подступы к объекту, атаковали и захватывали его. Часть сил и ср-в выделялись для прикрытия. Выполняя задачу по блокированию в/ч, один из пдп 103-й вдд, совершив ночной рейд, вышел к расположению части и решительными действиями воспрепятствовал выступлению афг. войск. Под контроль были взяты штабы пехот, дивизии и бригад, казармы, парк б. машин и танков, склад ГСМ. Подразделения десантников, подавляя очаги сопротивления, вынуждали прекращать огонь и сдавать оружие. При выполнении первонач. задач пд подразделения в полной мере использовали фактор внезапности и при общем соотношении сил не в пользу десанта успешно вели б.д. Управление в тот период осуществлялось по радио там, где позволяли тех. ср-ва, в закрытом режиме.
С первых дней прибытия в Афг-н части и подразд-я ВДВ приступили к обустройству мест расположения. Для размещения л/с были оборудованы баз. лагеря. Все они включались в систему обороны расположенных вблизи аэродромов. В ходе спецопераиии осн. задачами частей и подразделений ВДВ являлись: оказание помоши пр-ву ДРА в охране и обороне важных объектов, уничтожение НВФ и прикрытие гос. границы. Б.д. проводились, как правило, совместно с частями афг. армии, народной милиции, отрядами защитников рев-ции. Хар-Р б.д. формирований душманов обусловливал применение войсками особ, способов б-бы с ними. Наиб, эффективными были: рейдовые действия; блокирование р-нов с послед, уничтожением НВФ; одновременное нанесение ударов по неск. гр-кам; уничтожение небольших гр. и блокирование путей их движения тактич. воздуш. десантами; засады на путях движения пр-ка; уничтожение мелких гр. пр-ка дежур. подразделениями в зонах ответственности и др.
За годы спецоперации св. 24 тыс. десантников отмечены гос. наградами, а 17 чел. удостоены звания ГСС : мл. с-т Александров Вячеслав Александрович (28.6.1988, посмертно), п/п-к Востротин Валерий Александрович (6.1.1988), ген.-м-р Грачев Павел Сергеевич (5.5.1988), ст. л-т Задорожный Владимир Владимирович (25.10.1985, посм.), с-т Исрафилов Абас Исламович (26.12.1990, посм.), еф-р Корявин Александр Владимирович (25.10.1985, посм.), к-н Кравченко Николай Васильевич (27.9.1984), п/п-к Кузнецов Юрий Викторович (5.7.1982), ряд. Мельников Андрей Александрович (28.6.1988, посм.), ст. с-т Мироненко Александр Григорьевич (28.4.1980, посм.), м-р Пименов Василий Васильевич (13.6.1984), ген.-м-р Слюсарь Альберт Евдокимович (15.11.1983), м-р Солуянов Александр Петрович (23.11.1984), ст. с-т Чепик Николай Петрович (24.4.1980, посм.), ст. л-т Черножуков Александр Викторович (3.3.1983), ряд. Чмуров Игорь Владимирович (26.5.1986), м-р Юрасов Олег Александрович (10.4.1989, посм.) (см. соответствующие персоналии ).